Год Ворона

- Кто хозяин квартиры? - спросил шеф, глядя поверх и в сторону от Алана. Алану это весьма не понравилось. В словах и жестах шефа было что-то... неправильное. Человек, у которого на столе оказался просто термоядерный материал, должен вести себя как-то по-другому. Аскинс же говорил и действовал так, будто ему принесли чашу, полную яда.

- Виктор Сербин. Он заведует складом у субподрядчиков концерна "Калибертон". Тех, что занимаются уничтожением стратегических бомбардировщиков в Русе. Их режут на металл...

От разъясняющего комментария шеф поморщился, словно проглотил испорченный гамбургер.

- Зачем он тебе понадобился?

- По словам Котельникова, нам нужен человек, который бы мог давать информацию изнутри "Калибертона".

Шеф скривился еще больше, и Алан с ужасом понял, насколько слабо и беспомощно прозвучало объяснение. Аскинс шевельнул пухлыми губами, но ничего не сказал, вернувшись к докладу. Сверяясь с расшифровкой, он пропустил часть фонограммы, где застолье набирало обороты. Остановился лишь там, где подвыпивший Сербин начал отчаянно ностальгировать и вещать с пылом греческого оратора. Судя по тону и беглой речи, это было ему не в новинку.

- Мы как украинцами стали, и полгода не прошло, как весь ядерный боеприпас вывезли в Россию. А ведь те самолеты, кроме как ядерное оружие носить, ни для чего не пригодны! И стал наш стратегический аэродром новой свободной Украине бесполезной обузой. Стратеги летать перестали, а транспорты с заправщиками сдали в аренду каким-то частникам. После этого и вовсе пошел беспредел. Ни власти, ни порядка.... Комдив с кавказцами снюхался, продавал, сука, все, что мог, направо и налево, про своих офицеров забывать начал, вообще голову потерял. Аэродром совсем в упадок пришел. А что сегодня? Россия самолеты восстановила и летает вовсю. Офицеры, что на уговоры не поддались и присягу Украине не приняли, служат, летают... Многие уже полковники. А мы что? А мы проебали все! Аэродром разобрали по кирпичику, самолеты порезали...

Шеф слушал, подперев голову рукой. По всему было видно, что он получал от пьяных рассуждений Сербина огромное наслаждение. За время работы в бывших военных городках Алан успел наслушаться подобных историй, потому настроение начальства не разделял. И нетерпеливо ерзал на стуле в ожидании, когда дело дойдет до главного, ради чего он, сломя голову, примчался в Киев.

После очередной байки в застолье возникла пауза.

- Вот что, мужики, сидим-то мы, конечно, хорошо, но тут такое дело, - Сербин заметно нервничал. - Может, в "Полете" продолжим? Угощаю! Время к девяти, скоро дочка домой вернется. Ты же, Серега, знаешь, она у меня не переносит, когда дома с друзьями сижу.

- Как знаешь, Витя, - судя по голосу, Котельников был чем-то сильно разочарован. - Нам, татарам, все равно, что отступать - бежать, что наступать-бежать. В "Полет", так в "Полет".

Лакуна в фонограмме составила около тридцати минут. За это время компания переместилась в сохранившийся еще со старых времен военторговский ресторан и продолжила прерванное застолье. Выпили они, судя по всему, немало. Даже у Котельникова речь потеряла связность, а осоловевший Сербин, и подавно, еле ворочал языком. Теперь в пустом толковище можно было разобрать лишь отдельные фразы, так или иначе повторяющие все то, что Сербин рассказывал еще дома: "Не государство, а смех один ... от армии ничего уже не осталось ... грабят аэродром, почем зря, и дела нет никому ... бомбардировщики все порезали" ...

- И этого тихого алкоголика вы собрались завербовать? - съехидничал шеф. - Безусловно, источник ценный.

- Я сначала тоже так подумал, - пожал плечами Алан. - Но вербовка имела второстепенное значение. В сущности, это моя работа, просеивать мусор в поисках редких ценностей. Главное - дальше. После того, как мой агент Котельников надолго ушел в туалет, объект кардинально изменил поведение и начал делиться со мной совершенно другой информацией. Это в конце доклада ...

- Слу...шай, Алан? Или как там тебя? - Сербин уже едва ворочал языком. - Такая история - не поверишь. Тебе одному, как брату! Еще при Горбаче было, гореть ему в аду, суке ебанной! Мы тогда летали над Тихим океаном, возвращались из Вьетнама в Моздок. Ну, это рядом с Орджоникидзе, который сейчас Владик, Владикавказ, чтоб тебе понятнее было. После заправки должны были на Русу идти. К месту постоянного базирования. А тут уже в воздухе получаем приказ ...

Сербин продолжал бубнить на одной ноте, то и дело, запинаясь и повторяя слова, словно он сам был магнитофоном, озвучивающим старую пленку. Шеф превратился в слух.

- Как только я понял, о чем идет речь, - дождавшись очередной лакуны в записи, сказал Алан, - немедленно отослал агента, а в рюмку объекту вылил специальный препарат. "Коктейль правды" КС-127.

Шеф отмахнулся от комментария, как от мухи.

Связности в речи Сербина не прибавилось - ускорился темп, и участились фразы, которые он, уже не обращая внимания на собеседника, выпаливал одну за другой почти без пауз, пока не завершил весь рассказ.