Год Ворона

Вид президента вызывал одновременно смех и сочувствие. Он закинул руки за голову и из последних сил старался изображать, что обдумывает услышанное. Глядя в его хитро-самодовольные глазки, было понятно, что теперь Плакса думает лишь о том, как "нагнет всю эту шайку дармоедов с Капитолийского холма". А затем, прищурившись, словно оценивая ширину угольного ушка, в которое предстоит протолкнуть библейского верблюда, сказал с видом ребенка, который украл конфету и нашел способ свалить вину на соседа:

- Отлично, отлично... Я внимательно вас выслушал и склонен согласиться с высказанными рекомендациями... Но пока все-таки отложим вопрос о Курдистане. Давайте не будем размениваться на грязных арабов. Я думаю, что у Америки будет много возможностей... и поводов показать свою силу в ином месте. Да, так и поступим.

Советник поначалу не понял услышанного. В этот момент он думал о том, что во всем происходящем есть, наверное, какой-то особый геополитический шик. Главой самого богатого и сильного на планете - несмотря на все проблемы - государства является человек, которому рачительный хозяин не рискнул бы доверить даже охрану захудалого склада. Поэтому в первое мгновение Морган подумал, что ослышался.

Он сидел, чувствуя ледяной холодок на загривке, видя, как бледнеет вице-президент. И слушал, как Плакса вдохновенно вещает о том, что в столь сложных вопросах нельзя спешить, нельзя погонять лошадей и совершать торопливые необдуманные поступки. Ибо на плечах президента - ответственность пред Богом и народом Соединенных Штатов.

Каждое слово президента отдавалось в ушах Моргана похоронным колоколом, потому что советник отчетливо видел - Плакса твердо решил последовать мудрым советам помощников. Но так же твердо намерен взять паузу, показав себя решительным и самостоятельным политиком, который прозорливо смотрит в будущее и не спешит рубить сплеча. А пауза в данном случае означала полный крах всего заговора. Виктор увидел, как по бледному лицу вице-президента скользнула тень отчаяния и советнику захотелось срочно найти пистолет, чтобы немедленно застрелиться.

* * *

После совещания они вновь шли бок-о-бок, в устрашающем молчании. Политики дошли до кабинета вице-президента, Морган шагнул дальше, понимая, что приглашения не последует.

В собственном кабинете силы окончательно оставили советника. Сильно сутулясь, шаркая туфлями по лакированному дубовому паркету, он прошел к сейфу и достал оттуда плотный лист бумаги цвета слоновой кости, на котором вверху, красивым золотым тиснением была отпечатана надпись "Президент Соединенных Штатов Америки".

Число степеней защиты на этом "бюрократическом бланке" в полтора раза превосходило защиту главной либеральной ценности свободного мира - стодолларовой купюры нового образца. И это было неудивительно. Любая фраза, написанная или напечатанная на свободном пространстве между строкой с регистрационным номером и факсимильной подписью главы самого могущественного на планете государства, обретала силу закона.

Советник чуть дрожащей рукой вложил лист в подающий лоток принтера, сел за компьютер, раскрыл шаблон, где уже был обозначен адресат: командующий армейской группировкой США в Персидском заливе. И начал медленно, двумя пальцами, впечатывать текст, поминутно проверяя правильность каждой буквы.

"... исполняя волю избравшего меня народа, для обеспечения безопасности интересов США и всего мирового сообщества, приказываю нанести ракетный удар с использованием тактического ядерного оружия по базе курдских террористов. Распоряжение вступает в силу немедленно после вручения получателю. И да поможет вам Бог!"

19. Государственная защита

Черный минивэн с фсб-шными номерами выскочил из-за поворота лесной дороги и тут же заскрипел тормозами. Асфальтовую полутороколейку наглухо - от сосны до сосны - перегородил тентованый двадцатифутовый прицеп. Видать, заснул водила и, как в протоколах пишут, "не справился с управлением".

Прапорщик - водитель брянского РОСНа своего гражданского коллегу хорошо понимал. Он сам устал как собака, и перекемарил бы минут восемьсот за милую душу хоть на крыше у работающего компрессора.

Дорога второстепенная, широкой дугой идет от городского предместья до райцентра Карачева, на ней лишь базы отдыха да пионерские лагеря. Решил, поди, дальнобойщик, гаишные посты обойти, да вот силы не рассчитал.

Проверить, что там случилось, конечно, надо. Вдруг человеку плохо стало, или разбойное нападение. Места глухие - знаменитый Брянский лес, из которого последних "братьев" выкурили аж в пятьдесят первом году, да и то с огромным трудом...

РОСНовцы были на задании, при оружии и в лесу. При таких обстоятельствах у любого спеца здравый смысл полностью совпадает с инструкцией - двигатель не глушить, руль не оставлять, покидать машину вдвоем, с прикрытием и, желательно, с досланными патронами.