Год Ворона

Встретив со стороны Верещагина С.А. решительный отказ, в ответ на требование немедленно покинуть кабинет, Ворзун рассмеялся и заявил Верещагину, что в случае, "если он не передумает", то в ближайшее время будет арестован, и "на допросах расскажет все". Кроме того, Ворзун высказывал угрозы в отношении сына Верещагина С. А., Верещагина В.С. В связи с тем, что в штабе округа начали преобладать националистические настроения, а также в связи с особой секретностью своей деятельности, Верещагин С.А. не предал огласке визит Ворзуна и поделился информацией лишь со мной, как с негласным связным ГРУ ГШ.

Я порекомендовал Верещагину С.А. изъять из рабочих сейфов и секретной библиотеки штаба все учетные документы, касающиеся специзделий, выписать командировочное удостоверение для инспекторской поездки в войска, и ближайшую неделю провести в военном городке Новые Белокоровичи86, по возможности вместе с сыном.

Верещагин С.А. ответил, что важные документы он давно уже держит не на службе, а в секретном спецхране центрального подчинения, в которое не имеют доступ офицеры штаба округа и УКГБ, а угрозы Ворзуна не считает реальными.

Нестеренко

Настоящим докладываю, что 16 февраля 1990 г. в 22.34 мне прямо на рабочее место позвонил (по всей вероятности из дома) Верещагин С.А. Он проинформировал меня о смерти бывшего первого секретаря ЦК КПУ Щербицкого В.В, и сказал, что за несколько часов до того, как попал в больницу, Щербицкий В.В. ему звонил и сообщил очень важные сведения. Не желая передавать эти сведения по телефону, Верещагин С.А. назначил мне встречу во дворе собственного дома на следующий день в 10.00.

В указанное время я прибыл к месту жительства Верещагина С.А. и прождал его до 10.48. Зная г. Верещагина С.А. как крайне пунктуального человека, я начал проявлять беспокойство и принял решение проверить квартиру. Используя свое официальное прикрытие страхового агента, я начал подниматься по лестнице, время от времени звоня в двери и предлагая страховые услуги.

В 11.17, поднявшись на площадку этажа, где располагается нужная квартира, я встретил двух мужчин, которые выходили из квартиры Верещагина С.А. и запирали дверь своим ключом. Первый был мной однозначно опознан как сотрудник 4 отдела87 первого (разведывательного) управления КГБ УССР, завербованный ЦРУ и проходящий по учету под псевдонимом "Верный". Второй мне не известен, но по ряду признаков (одежда, обувь, прическа, характерные движения, можно предположить, что он является гражданином США или Канады). "Канадец" лет тридцати - тридцати пяти, рост метр восемьдесят пять, телосложение плотное, волосы темно-русые, глаза карие, подбородок массивный, на левой щеке родимое пятно размером 6-7 мм. В руках "Канадец" держал книгу "Библейские чтения для дома" и еще несколько брошюр религиозной литературы, опознанных мной как украиноязычные пособия Адвентистов седьмого дня88.

После ухода "Верного" и "Канадца" я провел маскирующие действия, оформив страховку в соседней квартире, а затем начал звонить в дверь Верещагина С.А. Не дождавшись ответа, я покинул дом и из телефона-автомата у выхода из метро на ул. Октябрьской революции вызвал милицию, представившись соседом, который видел незнакомцев, похожих на квартирных воров.

Вечером того же дня через осведомителя в городском управлении МВД мне стало известно о том, что генерал-майор Верещагин С.А. покончил с собой, застрелившись.

Согласно имеющимся инструкциям, более никаких оперативных мероприятий по Верещагину С.А. я не проводил.

Нестеренко

- Больше ничего нет! - быстро и твердо, предваряя вопросы, сказал Воронов. - Времена были суматошные, структуры центрального подчинения при развале Союза в республиках по-живому кромсали. Следствие никто не проводил, некому просто было. То, что эти рапорта сохранились, уже считайте, что чудо. Одно лишь могу сказать точно, так как специально проверил. Со стороны вашего отца никакой утечки тогда не произошло.

- С-спасибо, товарищ ... Андрей Николаевич, - отвечаю я посетителю. В то время как мой мозг, охваченный слепой яростью, словно компьютерный процессор, разогнанных хакерами до запредельной скорости, просчитывает варианты.

Поезд моей жизни грохочет, двигаясь по тоннелю, в конце которого, похоже, забрезжил свет.

Февраль девяностого, четвертый отдел первого управления. Сотрудников там было от силы десятка два, вычислить кто такой этот "Верный" будет сложно, но реально. Со вторым, "канадским пастором" - посложнее. Вряд ли у адвентистов велись какие-то личные дела, а до Ленгли не доберешься ... Но зато имеется особая примета - родинка на щеке. С другой стороны, если первого разыщу, то он мне все, что знает - расскажет. И не только про пастора Шлага, а также и про загадочного Ворзуна, и про того, кто их всех направил к отцу.

Ворзуну, судя по описанию, в девяностом был сороковник плюс-минус немного, "Верный" с "Канадцем" еще моложе. Теоретически хоть один из троих должен быть жив и здоров. И если так, то пусть, сука, жалеет о том, что не сдох до встречи со мной ...