Год забот

— Что Виктор Петрович продвигает свою протеже? — внезапно раздаётся насмешливый голос Плетнева у двери. Да где носит мою секретаршу? — Уже в курсе. Меня это мало волнует. И вас не должно. Прежде всего, Александра Викторовна сотрудник компании и ваш подчиненный. Прошу относится к ней соответственно, в противном случае мне придется поставить под сомнение ее компетентность.

Евгений Юрьевич сменился в лице.

— Что вы! Александра Викторовна и так не пользуется никакими привилегиями. Напротив…

— Хорошо. — резко обрывает его Плетнев. — А теперь могу я обсудить некоторые вопросы с вашим коммерческим директором?

Евгений Юрьевич недовольно пождал губы.

— Конечно, Александр Александрович. — холодно процедил он сквозь зубы.

— Обязательно было так грубить? — говорю, не отрывая взгляда от монитора, когда за Евгением Юрьевичем закрывается дверь.

— Не вижу ничего грубого в том, чтобы поставить на место руководителя, лебезящего перед подчиненными. — он с особым удовольствием проговаривает последнее слово. — Даже если эти подчиненные спят с президентом компании.

— Ты очень сильно ошибаешься в своих выводах.

— Да? Разве не ты мне вчера говорила о вашей крепкой связи с Павловым? — наиграно удивляется он.

— Тебе не понять.

— Куда мне.

— Так у тебя остались ко мне какие-то вопросы?

— Остались.

— Ну так не стесняйся.

Саша снова усмехается.

— Чуть позже. Пообедаешь со мной сегодня? Здесь недалеко есть отличный ресторанчик.

— Зачем тебе это?

— Я же уже сказал, остались кое-какие вопросы, но не хочу отнимать твое рабочее время на личные разговоры.

Плетнев уходит, но неприятное зудящее чувство остается. Какие у него могут быть вопросы ко мне?

Мне удается отвлечься на изучение данных экономического отдела на пару часов. За десять минут до рабочего перерыва мне приходит сообщение с незнакомого номера.

"Жду тебя внизу."

Гипнотизирую его еще минуту, пока не тухнет экран и решительно выхожу из кабинета.

Мы сидим с Сашей друг на против друга и молча поглощаем обед. Он периодически бросает на меня свой заинтересованный взгляд, но не торопится заводить разговор.

Мимо нас к своему столику проходит пара. Миловидная брюнетка и мужчина в строгом костюме, но с пирсингом в брови и сережкой в ухе. Он кажется мне знакомым. В подтверждение мужчина улыбается и здоровается со мной. Я узнаю в нем друга Егора, с которым мы столкнулись в тренажерном зале. Кажется, Алексей. Киваю ему и улыбаюсь в ответ.

— Твой знакомый? — Плетнев с интересом провожает пару взглядом.

— Вроде того. Друг моего друга.

— Хм, не знал, что у тебя есть друзья.

— Теперь есть. — сухо замечаю я. — Так о чем ты хотел поговорить?

Саша снова изучающе пробегается по мне взглядом. Словно хочет заранее узнать все ответы на свои вопросы.

— Ты сказала, что не спишь со стариком. — я невольно поморщилась от такого обращения к отцу, но видимо Плетнев понял мою реакцию по-своему. — И я тебе верю. Но ты не так проста, как мне раньше казалась. Я никак не могу понять, что я упустил. И это сводит меня с ума.

Еще совсем недавно меня очень порадовал бы такой рьяный интерес в мою сторону. Не часто, что-то помимо работы может так зацепить Плетнева. Я бы, пожалуй, даже насладилась его замешательством и попытками докопаться до сути дела. Но сейчас, сидя напротив него, я понимаю, что меня отпустило. Нет чувств, нет боли, нет потребности в мелочной мести.

— Все гораздо проще, чем ты думаешь. Павлов не мой любовник, он мой отец. — говорю это попутно доставая пару купюр из кошелька. — Спасибо за компанию.

На его лице застыла маска из шока и неверия. Впервые вижу Сашу таким растерянным. Но это длится не более нескольких секунд. Затем между бровей собирается морщинка, что говорит о том, что он крайне зол. Он сверлит меня взглядом пока я выхожу из-за стола и направляюсь к выходу, но больше не предпринимает попыток что-либо мне сказать или остановить. Ему требуется время, чтобы переварить эту информацию. А мне, чтобы вздохнуть спокойно.

Я возвращаюсь на рабочее место. Пытаюсь сосредоточиться на работе, но у меня не выходит. Провожу некоторое время просто бесцельно уставившись в монитор и только потом замечаю новые сообщения от соседа на телефоне. Фото и видео. Счастливая Алька заливисто смеется, играет с детьми, ведет себя непринужденно и даже раскованно. Водит хороводы вокруг снеговиков, пытается подпевать песням вместе с другой малышней.

А на другом видео Егор катает мою дочку на огромном тюбинге, вокруг скачет лохматое чудовище, которое по недоразумению сосед называет домашним питомцем. Они оба румяные, все в снегу, с шапкой набекрень, но с улыбками от уха до уха.

Меня заполняет до краев неконтролируемым чувством умилением на пополам с завистью. Ведь это не я причина ее улыбок и смеха. Это не я веселюсь в парке с ребятней, помогая Але адаптироваться. Не я кружу ее над головой целуя в румяные морозные щеки.

Чувство вины перед Воронецким разрастается до невероятных размеров. Потребность сказать ему, как я ценю его помощь, поддержку и дружбу становится жизненно необходимой.