Год зеро

Ринчен шел вслед за Оксом с необычайным упорством и терпением, присущими жителям Гималаев. Время от времени из его рта вылетал легкий клуб табачного дымка. Старый седой пастух охотился на снежных барсов для китайского черного рынка. У него были золотые зубы, он немного говорил по-английски. Он заявлял, будто знает местность; как позже понял Натан Ли, — знает, но не эту. Ринчен и близко не подходил к Макалу-Ла. Такой же разбойник с большой дороги, как и они.

Последние две недели Окс изводил Натана Ли мерзким подшучиванием. Тот научился вставать пораньше и отправлялся в путь в одиночку, предоставляя Оксу делить тропу с Ринченом. Натан Ли тщетно пытался дистанцироваться от роли расхитителя могил и браконьера. Окс безошибочно чувствовал, насколько его спутник противен самому себе, и во время привалов буквально наслаждался, потешаясь над ним.

— Сражающемуся с чудовищами, — язвил Окс, глядя на языки пламени костра, — следует позаботиться о том, чтобы самому не превратиться в чудовище [21].

Натан Ли переключился на йети. Утвердив телекамеру на валуне, он методично исследовал хребет, граничащий с перевалом. Освещение изменилось. Появились тени. Здесь, на верхотуре, горы имеют обыкновение выскальзывать из-под ног. И надо стараться изо всех сил, чтобы поспевать за драконом.

Он снова отыскал его. Беженцы непонятно как высмотрели силуэт невооруженным глазом. Он же, усилив свой взор 200-кратными линзами, пропускал находку десятки раз. Фигура йети примостилась на узком уступе: черно-белый мазок, едва различимый на фоне скал того же цвета. Смотреть было почти не на что, но светлые пятна участков кожи и кости были видны отчетливо. Лицо, по-прежнему нацеленное в Натана Ли на его холодной скале, словно застыло. Через телеобъектив он тщательно исследовал маршрут, запоминая уступы и ведущую вверх по склону тропу.

Натан Ли поднялся и стал собираться, пристроив камеру рядом с мешком для трупа. Это был один из тех самых мешков, в которых они утащили из Иерусалима кости проекта «Год зеро». С тех пор минуло четыре года, но для Натана Ли время как будто остановилось. Он продолжал мыкаться в своей башне из слоновой кости, по большей части им же самим и выдуманной. У него не было ни звания, ни должности, ни уголка в этом мире. Почти все, чего он добился, — репутация мародера и право видеться с Грейс, которое Лидия и ее адвокаты — пособники их развода — уже рвали на кусочки, пока он таскался по Гималаям с ее братцем.

Натан Ли застегнул обшарпанный красный шлем и начал подъем. С отдаленных склонов со свистом дул ветер. Накапливали мощь снежные лавины. Шлем сюда, по большому счету, можно было и не брать: восхождение оказалось нетрудным, карабкаться не пришлось. Однако он не привык идти на ненужный риск. Натан Ли любил высокие горы, но с опытом пришла осторожность. А отцовство сделало его трусливым.

Он пробирался через каменистую осыпь. Уклон делался круче. Обломки сменились уступами, покрытыми окаменелостями мелких морских обитателей. В двух тысячах футах ниже широко распахнул пасть ледник Чаго.

Согласно плану амбициозного хранителя Смитсоновского музея человека, их задача состояла в том, чтобы обнаружить тело, если факт его существования был правдой, и перенести его на несколько миль южнее, в Непал, подальше от границы и любых притязаний на него со стороны Китайской Народной Республики. Каждый имеющий отношение к музейному бизнесу помнил ожесточенную схватку между Италией и Австрией из-за Ледяного человека, найденного на альпийской границе двух стран. Начальство Смитсоновского музея не желало подобных осложнений.

Два дня назад в долине Натан Ли обнаружил пещеру, веками использовавшуюся буддийскими отшельниками. Сейчас она пустовала. Они с Оксом, сложив в пещере все свои припасы, сошлись во мнении, что она станет идеальным местом для их Ледяного человека. Им останется только «обнаружить» его. Помимо предотвращения международной тяжбы это позволит смитсонианцам вступить в переговоры с непальскими министрами, еще более прожженными коррупционерами, чем комми-караоке, как называл Окс китайских генералов, правящих Тибетом. Окс собирался на свою долю выручки купить картину Дэвида Хокни. Доля Натана Ли уйдет Лидии и адвокатам. «Все остается в семье», — подумал он.

Через полчаса Натан Ли принялся спускать трос для Окса и проводника. Это поможет Оксу при подъеме. И при спуске тела — что еще более важно. Он отстегнул связку едко-розового перлона, закрепил один конец на скале, другой — у себя на поясе. Трос был легким и тонким, длиной почти в пять сотен футов, а толщиной всего семь миллиметров, но необычайно крепким.

Натан Ли потерял из виду уступ с телом, но продолжил движение по своим ориентирам: там приметная вершина, здесь темная прогалина. Наконец взобравшись на плоский уступ, Натан Ли выпрямился. Вот он.