Год зеро

Они прошли по мосту Омега, переброшенному через неглубокий каньон. Впереди раскинулся город, не сказать, чтобы красивый, но шумный и живой. Рядом с ними притормозил белый автофургон с тонированными окнами, так что Натан Ли увидел лишь собственное отражение. Миранда даже не удостоила машину взглядом, и через десять секунд она уехала.

— В Лос-Аламосе безопасность всегда была на высоте, — прокомментировала она. — К тому же город здорово разросся.

Когда они были на середине моста, неожиданно повалил снег. Натан Ли остановился и подставил ладони. Хлопья были белыми и теплыми. Он огляделся вокруг: никто снега будто не замечал.

Миранда вернулась к нему.

— Пепел, — сказала она.

Бейсболка и плечи были чуть присыпаны им.

Натан Ли растер пепел в пальцах. Он пах ветром.

— Лесной пожар? — спросил он.

— День сжигания, — сказала она.

— Мусор?

— Медицинские отходы. Интеллектуальный мусор. Не переживайте. Вас это не коснется. Температура в печах для сжигания отходов две тысячи градусов по Фаренгейту или около того.

Она двинулась дальше. Он тщательно вытер пепел с рук и поспешил следом.

Они вошли в большой кафетерий, примостившийся на самом краю каньона. Интерьер — словно в отеле высшей категории, зато обстановка и атмосфера как в средней школе. Были здесь шумные компании, и книжные черви, водящие пальцем по открытой странице, и друзья, склонившиеся над домашним заданием. Натан Ли увидел тарелки с мясным рулетом и пиццей, квадратики красного желе. Стоял даже автомат с пепси и колой, простой и диетической. Здесь было легко забыть об окружающем мире. Может, так и задумано.

Внезапно Натан Ли почувствовал, что умирает от голода. Ему не место здесь, но его неодолимо влекло сюда. Помещение заливал солнечный свет. Хромированные поверхности блестели. Люди наслаждались покоем.

Даже стоя в конце очереди, Миранда оказалась вовлеченной в вихрь событий. Ее знал буквально каждый. Люди подходили с просьбами и безотлагательными делами. Звонил ее мобильный телефон. Она дарила свое внимание короткими, отмеренными порциями. Натан Ли попытался угадать ее возраст. Двадцать восемь, тридцать? Она была нужна всем, а теперь стала необходима и ему, что очень смущало Натана Ли.

Миранда вручила ему поднос и пробралась к раздаче. Они заняли столик подальше от гама. Ее пальцы были ярко-оранжевыми от лабораторных химикатов. За пять приемов она расправилась с чизбургером.

Натан Ли ел не спеша. Руки его дрожали. Горошины все время валились с вилки.

— В клинике можно вылечить вашу малярию, — сказала она.

— Разве у меня малярия?

— Мы здесь очень бдительны. Постоянные проверки крови. — Зеленые глаза изучали его лицо. — В каких джунглях вы ее подцепили?

Натан Ли оставил горошины в покое.

— Началось в Канзасе. Я еще подумал: с чего бы это?

— В Канзасе? — Она задумалась. — Малярия? А вы не помните, какая посадка была у москитов в состоянии покоя — вертикальная? Классический анофелес [53].

— Да я просто хлопал гадов, и все.

— Вообще-то речь идет о женских особях, — поправила она. — Барьеры заболеваний рушатся.

Она отвела взгляд.

На стене за ее спиной он заметил большое, обработанное на компьютере изображение планеты. Красным были обозначены охваченные чумой зоны, а синим — нетронутые регионы. Большие дыры, как раны с неровными краями, темнели на юге и северо-западе. Штаты тихоокеанского побережья вытянулись в единую ярко-красную дугу. Вашингтон, округ Колумбия, больше не существовал. Выходит, чума буквально наступала ему на пятки?

— Я велела повесить здесь карту, чтобы люди были в курсе, — сказала Миранда. — Но это лишь испортило им аппетит.

— Да уж.

Где-то в этой расползающейся цветовой массе была его дочь.

— Минут на десять. А потом народ привык. На карту больше никто и не смотрит, разве только заключают пари: где в следующий раз будет пик заболевания. Это моя вина. Я измучила их.

— Сколько осталось времени? — спросил он.

— Вопрос на сто долларов. Появляются новые штаммы. Трудно.

— Трудно? — Натан Ли оторвал взгляд от карты.

Лоб был в бисеринках пота. Он вытер его салфеткой. Им дали все. И единственный их ответ — «трудно»? Но Натана Ли волновало совсем другое. У него были свои интересы: Окс прежде всего… и острый столовый нож. Он сейчас у него с собой, в рукаве. И это лишь начало.

— А вы вообще в курсе, кто мы? — спросила она.

Каверзный вопрос.

— Положительные герои, — ответил он.

— Небывалая в истории концентрация гениев, — провозгласила она. — Забудьте «Манхэттенский проект», исследования Луны и войну с раком. Никогда в одном месте не было собрано столько интеллекта и сфокусировано на одной цели, как здесь и сейчас.