Годовой абонемент на тот свет

Тетка оказалась отзывчивой. Кофейку мне налила, пирогом угостила, взяла надо мной шефство. Я прыгал в переходе, на что надеялся, непонятно. Десятого октября решил, что мне сегодня точно повезет, день рождения все-таки. И точно! Подошла женщина в плаще. Волосы у нее были темные, завитушками, на носу очки от солнца, сумка, туфли, платок на плечах. Помада на губах красная, лицо круглое, напудренное. Видно, что ухоженная, не бедная, в перчатках она была, в светлых. Я подумал: брезгливая, не хочет в метро ничего руками трогать. Голос приятный, спокойный. Иногда кашляла.

– А как вы про голос узнали, если она мимо прошла? – не выдержала я.

Афанасий цокнул языком.

– Ну бабы! Вечно перебивают! Договорить не дадут.

Я смутилась и замолчала, Гайкин продолжал:

– Она вроде мимо безо всякого интереса протопала, потом я услышал звук: псс-ссс-ссс. И повернулся. Гляжу, тетка мне рукой машет, подзывает. Я к ней, она быстро вперед – и к метро. Там народу! Лом! Испугался я, что потеряю женщину, но не упустил ее из виду. Она меня завела в тихий переулок в подворотню, спрашивает:

– Баба из ларька сказала, ты все сделать можешь. Это правда?

Я предупредил:

– Убивать никого не стану.

– И не надо, – ответила она. – Слушай! Меня зовут Мария Ивановна Кузнецова. А тебя как?

Я сказал:

– Николай Петрович Иванов.

– Через два часа приходи на стоянку у торгового центра. Видишь его? Вон там, слева. Найдешь машину по описанию, ключ возьмешь под бампером, документы в бардачке. На заднем сиденье, завернутый в одеяло, спит ребенок. Не проснется, ему дали лекарство. Отвезешь его по адресу, который я тебе назову, отдашь ребенка мужчине. Он сам к тебе подойдет. Машину вернешь на стоянку, ключ сунешь туда, где взял. Все.

И продиктовала нужную информацию. Дала задаток. Пообещала, что остальные деньги завтра отдаст, позвонит мне. Записала номер моего домашнего телефона. Мобильного у меня тогда по бедности не было. Я ее поручение выполнил. Нашел тачку, сел. Сзади кто-то лицом к спинке лежал, в одеяло почти весь завернутый, только макушка торчала. В бардачке документы, права с фоткой. Я сразу бабу узнал. Зинаида Львовна Комарова. Умора! Мне она представилась Марией Ивановной Кузнецовой. Конечно, я ей ни на секунду не поверил. Но говорить «врете, дамочка» не стал. Зачем? Мне бабки были нужны. Мария Ивановна она? Да на здоровье. Хоть Физдипекла Афиногеновна. По барабану мне. Только плати. И бумс! Документики. Очень по-бабски: имя придумала другое, а то, что в правах настоящее указано, не дотумкала. Отвез я ребенка. Мужик его забрал. Машину я отогнал на парковку. Ушел. Сплошной гутен морген, танцен битте! Стал ждать ее звонка. Тишина. День, другой, третий. И что делать? На аванс, который баба дала, я вместо убогой комнатки квартиру снял, отдал все. Думал, жилье нужнее еды, на жрачку я заработаю. Ну и на остальную часть башлей рассчитывал. Ага! Кука с маком! Разозлился я круто. Решил Зинаиду Львовну найти! У меня был тогда приятель, из полиции за пьянку вылетел, но связи у алкаша остались. Решил к нему поехать. Сначала на метро пер, потом на автобусе. Вышел, смотрю, подземный переход так далеко, что его и не видно. Побежал через проспект. И очнулся в больнице. Оказалось, меня парень сбил. Вот повезло!

– Да уж! – хмыкнула я. – Невероятная удача.

– Я не шучу, – в который раз осадил меня мошенник, – это была самая крупная везуха за всю жизнь. Светофора там не было. Но оказалось, что я бежал по зебре. Дождь шел, грязи полно на дороге, разметка полустерлась, я ее не заметил. Понимаете? Я аккуратный пешеход получился. Сшиб меня мажор пьяный, ваще никакой. Его папаша, долларами, как гусь яблоками, нафаршированный, в палату прибежал: «Проси, чего хочешь! Только не гони волну. В полиции я все уладил. Пожалей парня, он от несчастной любви за бутылку схватился». Я ему объяснил: «Жить негде, работу не могу найти, в кармане мыши насрали, да на их дерьмо хлебушка не купишь. Хоть бы тачка была, таксовать мог бы». Олигарх давай мне одеяло поправлять, подушку взбивать. «Лежи, ни о чем не думай! Все решу». Я получил машину, деньжат корзину, квартиру, которую на несколько лет мне сняли. Нет худа без добра. Ну и живу с той поры, как умею.

– Больше Зинаиду Львовну не искали? – поинтересовался Кузя.

Афанасий поднял пустую чашку.