Годсгрейв

В помещении высились широкие колонны – они казались толще, чем стволы древнего железного дерева. Стены усеивали склепы, сквозь огромные витражные окна лился багровый свет. На плитах были высечены имена всех жертв Красной Церкви – тысячи жизней, принесенных на алтарь во имя Черной Матери. Но склепы оставались безымянными. В них покоились слуги Матери, и лишь Она оплакивала их после смерти.

Взглядом Мия нашла склеп на западной стене. Четыре маленькие буквы, которые она нацарапала на камне своим клинком из могильной кости восемь месяцев назад.

– Клинок Мия, – раздался глубокий голос. – С возвращением домой.

Девушка повернулась к основанию статуи. Там собралось все Духовенство Красной Церкви и выжидательно наблюдало за ней.

Все, кроме Достопочтенного Отца Солиса, разумеется.

Крупный итреец смотрел своими незрячими глазами на высокие фронтоны. Он был одет в мантию из дорогой серой ткани, за спиной висел капюшон. На исполосованном шрамами черепе прорастали короткие светлые волоски, борода была уложена в форме четырех игл дикобраза. На талии висели вечно пустые кожаные ножны с тиснением в виде концентрических колец.

Справа от Солиса стояла Паукогубица, шахид истин. Элегантная двеймерка облачилась в изумрудно-зеленое одеяние с золотым украшением на шее. Ее дреды были заплетены в замысловатую прическу на макушке. Руки и губы чернели от ядов.

Слева от Солиса стоял Маузер, шахид карманов; его привлекательная внешность была обманчива, поскольку в глазах мерцала многолетняя мудрость. На боку у шахида висел меч из ашкахской черностали, на рукояти которого переплетались две обнаженные фигуры с кошачьими головами. Он перекатывал монетку между пальцами правой руки, а в левой сжимал вычурную трость – во время атаки люминатов шахид получил сильную травму ног, и теперь будет хромать до конца своей жизни.

Дальше стояла Аалея, шахид масок. Молочно-белая кожа, кроваво-алые губы, завеса из черных волос обрамляет лицо, из-за которого слово «красота» повесилось бы от стыда. Она улыбнулась Мие так, будто весь мир был тайной, и лишь она знала ответы. Обещая поделиться ими, как только они останутся наедине.

Духовенство до сих пор не назначило нового шахида песен – Солис по-прежнему учил новых аколитов искусству стали, пока не найдется подходящая замена. Раны от предательства Ярнхаймов еще не зажили, и даже здесь, в месте сосредоточения церковной власти в республике, струпья все еще были свежи.

– Шахиды, – Мия поклонилась. – Я вернулась, как вы и просили.

– Как мы и приказали, – прорычал Солис.