Годсгрейв

Маттео стал более агрессивным: как и Мия, он явно думал, что экзекутор – настоящий мастер клинка. Но на фоне яростных атак юноши тот полностью ушел в защиту. Маттео наносил удар за ударом, доминируя в бою, пока экзекутор не оказался у края круга.

А затем, как медведь, преждевременно вышедший из спячки, мужчина словно проснулся.

Он легко переносил вес с одной ноги на другую и двигался быстро и изящно, несмотря на железный штырь. Уже через пару мгновений он выбил меч из руки Маттео, ударил его клинком по животу и сбросил юношу в песок.

Экзекутор, на лбу которого даже не выступил пот, навис над пытавшимся отдышаться Маттео.

– Чему ты научился?

Маттео держался за ушибленный живот, для ответа ему не хватало воздуха.

– Арена – не место для уличной шпаны, – экзекутор нахмурился, и его шрам сморщился. – Это шахматная доска. И на ней мы ведем величайшую на свете игру. Хитрый противник может притвориться слабым. Позволить тебе измотать себя, тем временем изучая твой стиль, и при этом даже не вспотеть. Чрезмерная самонадеянность привела к концу тысячи дураков, которые звали себя гладиатами. Запоминай, иначе это приведет к твоему концу. А теперь свали с моей гребаной арены.

Экзекутор повернулся к Мие и наставил на нее свой деревянный меч.

– Ты следующая. Покажи мне, скольких из той тысячи священников ты стоишь.

Девочка по прозвищу Личинка со скромной улыбкой протянула Мие тренировочный клинок и щит. Но Сидоний вырвал оружие из ее рук и оттолкнул Мию.

– В жопу, – прорычал он. – Ни одна сука не выйдет на арену передо мной.

Возможно, дело было в жаре, или же в трех неделях, на протяжении которых она терпела выходки этого куска дерьма. Возможно, без присмотра Мистера Добряка ее легендарный норов решил выйти поиграть. Или же всему виной был Фуриан, наблюдавший за ней своими темными глазами с противоположной части двора. Какой бы ни была причина, Мия схватила Сидония за плечи и врезала ему коленом по яйцам.

– Сука, значит? – прошептала она.

Сидоний согнулся пополам, вытаращив глаза. Мия сомкнула пальцы за его шеей и ударила его коленом в лицо. Уже через секунду девушка оседлала обидчика и принялась молотить его кулаками по челюсти. Зубы стиснуты, кровь в ее…

Хрясь!

Кнут щелкнул, оставив полосу агонии на ее лопатках. Она со стоном отползла, чтобы убраться подальше от экзекутора и избежать следующего удара. По группе гладиатов прошла волна смеха. Экзекутор сердито смотрел на Мию, не сворачивая кнут.

– Ты только что нанесла материальный ущерб своей домине, мелюзга. Если после этого он не пройдет Отсев, ты выплатишь компенсацию за его жизнь?

Мия потерла синяк на плече и пробурчала:

– Ни один мужчина не имеет права так обо мне говорить.

– Он не мужчина! – сплюнул экзекутор. – Он раб. Как и ты. И вы оба забываете свое место. До тех пор, пока вы не пройдете Отсев следующего «Венатуса», вы меньше, чем ничто. А теперь поднимай оружие и покажи мне хоть намек на то многообещающее, что видит в тебе домина, пока я окончательно не потерял терпение.

Личинка ласково помогла Сидонию подняться и вывела его из круга. Экзекутор смотал кнут, повесил его на ремень и снова глотнул из фляги, а Мия тем временем с мрачным лицом подняла меч и щит. В животе у нее горела ярость, челюсти крепко сжались. Она чувствовала на себя взгляд блестящих темных глаз Фуриана, ее наполняли голод и тошнота.

Не произнося ни слова, девушка нанесла удар.

Ее выпады были свирепыми, ослепительными. Она танцевала на охристом песке и ускользала от ударов экзекутора. Но во время обучения в горе Мия по большей части изучала стиль караваджо, сражаясь двумя мечами одновременно. Вряд ли Клинок Матери будет разгуливать с треклятым огромным щитом в руке. Посему за все то время Мия ни разу с ним не тренировалась.

Для нее он был мертвым грузом. Каждый удар отдавал в локоть и плечо. Как бы отчаянно девушка ни хотела себя показать, она понимала, что экзекутор с ней просто играет. Позволяет уклоняться, изворачиваться, уставать все больше с каждой секундой, попутно изучает ее манеру драться и готовится нанести смертельный удар.

Но Мия не какая-то бесполезная груша для битья или тренировочный манекен. И пусть будет она проклята, если позволит так с собой обращаться! Поэтому, стремясь показать этому мужчине, на что она в действительности способна, Мия прищурилась и потянулась к теням у его ног.

Никто бы этого не заметил – тень экзекутора едва дрогнула. Мия не могла толком ухватить железный штырь; солнца светили слишком ярко, ее хватка была слишком слабой. Но вот подошва его ботинка отлично склеилась, прямо как это получалась у нее в Яме, горе и в сотне других мест раньше. Глаза экзекутора округлились, когда у него не получилось занять правильную стойку. Мия прицелилась ему в горло, усиливая хватку на тенях и намереваясь показать этому ублюдку, который считал ее пустым местом, чего конкретно она стоит.

А затем потеряла хватку.