Годсгрейв

С левой стороны сцены появился Старейшина Тиберий, окруженный республиканскими повстанцами. В руке старика блестел серебряный кинжал, его челюсти были крепко сжаты, глаза горели. Не произнеся ни слова, он помчался по сцене и вонзил клинок в грудь монарха один, два, три раза. Зрители ахнули, на отшлифованные доски у их ног брызнула ярко-алая кровь. Король Франциско прижал руку к раненой груди и медленно осел на колени. Издав предсмертный стон (слегка переигранный, как говорили потом), он закрыл глаза и умер.

Старейшина Тиберий поднял вверх кинжал и прочел роковые финальные строки:

«Пролита кровь тирана. Будь что будет.
Друзья, кинжал вонзил ему я в грудь,
Не для себя, но совести в угоду —
Я кровью искупил для всех свободу!»

Тиберий окинул взглядом зрителей, продолжая держать окровавленный клинок в руке. А затем низко поклонился, и на сцену опустился тяжелый бархатный красный занавес. На потолке вспыхнули аркимические люстры, прогоняя тьму, сопровождавшую финальный акт. Забитый до отказа зал, начиная с балконов и заканчивая задними рядами, наполнился звуком аплодисментов. Настигших девушку с длинными иссиня-черными волосами и идеальной бледной кожей, а также тень, достаточно темную для троих.

Мия Корвере присоединилась к рукоплесканиям, хотя на самом деле ее внимание было захвачено вовсе не спектаклем. По затылку прошел холодок и спрятался в тени ее волос. Бархатистый шепот Мистера Добряка раздался в ушах:

– …Это было потрясающе ужасно… – проворчал кот из теней.

Мия поправила плохо сидящую маску и тихо ответила:

– Мне показалось, что куриная кровь – довольно неплохой ход.

– …Ты осознаешь, что нам уже никогда не вернуть эти тридцать минут нашего существования?..

– По крайней мере, они снова включили гребаный свет.

Позволив толпе еще немного поаплодировать, занавес наконец приподнялся и явил целого и невредимого короля Франциско, под промокшей рубашкой которого едва виднелся лопнувший пузырь, содержавший «кровь». Король со своим убийцей, Старейшиной Тиберием, взялись за руки, сжимая между собой подпружиненный кинжал, и низко поклонились.

– Счастливой Огненной мессы, дорогие друзья! – крикнул убитый король.

Актеры покинули сцену, и аплодисменты медленно затихли. Спектакль окончился, и болтовня со смехом возобновились. Мия отпила из бокала и обвела взглядом зал. Теперь, когда люстры вновь загорелись, она могла рассмотреть всех получше.

– Ладно, где же он… – пробормотала девушка.