GODские игры (СИ)

— Ну-ка, фу! — гаркнул я. Плед опал. Кенни с недовольным шорохом забился в дальний угол, погремел какими-то банками, и затих.

— Да ну не, я не верю, — сказал бледный Вячик и посмотрел на меня большими от ужаса глазами. — Можно я посмотрю?

— Да. Подожди только, когда стемнеет, — не стал скрытничать я. — Он света боится.

— Да не, чот я передумал. Ты лучше на телефон сфотай и мне потом скинь, — Вячик схватил свой телефон, что-то быстро набрал в гугле. — О, заход солнца сегодня в 17:59. Через полтора часа. Пойду домой. Мне в магазин еще по дороге надо зайти. Вспомнил, давно хотел фонарь купить. Большой такой, стационарный, на батарее. Три.

И Вячик в самом деле вскочил и начал собираться. Я не стал его удерживать. Но вдруг понял, что оставаться наедине с Кенни, мне очень не хочется.

— Слушай, Вячь, — сказал я, когда он уже обувался в прихожей. — Короче, началось все на работе. В субботу…

Слова давались тяжело. Рассказать хотелось. Поделиться пережитым, как минимум. Я давно заметил — если рассказать о чем-то, то как будто все в голове по полочкам раскладываешь. Сам в своих мыслях порядок наводишь. А у меня сейчас в башке такой хаос… Но слова не шли. Давил их натужно. Как полузасохший клей из тюбика. Вячеслав терпеливо ждал, забыв свою дежурную улыбку и пристально всматривался мне в лицо.

— А давай я покажу! — выдохнул я и тоже стал одеваться.

— Да не, не надо. Не хочу я ничего смотреть! — испуганно всплеснул руками Вячик и скрылся за дверью.

Я снова остался один. Из кухни донесся звук, как будто кто-то вспорол дсп канцелярскими ножами. Мда, насчет одного я, пожалуй, погорячился. Кажется, теперь я никогда не буду один.

Глава 8. Всё хорошо

— Всё хорошо, — первые мои слова на работе. Их сказал я Семену Александровичу. Как бы ни были удивительны истории, приключившиеся с тобой на выходных, утром ты приходишь на работу, здороваешься с коллегами и погружаешься в текучку. Семён Александрович — наш ГИП. Главный инженер проекта. Пузатый седобородый мужчина с командным голосом. У него нет профильного образования, но есть опыт на стройке. Хотя, может Марат и сделал ему корочку — проекты Семен Александрович подписывает.

Должность ГИПа, это моя мечта. Да, ответственности больше. Вплоть до уголовной, если что-то построят по нашим чертежам, а оно упадет. И, макаронный монстр упаси, погибнут люди. А если потом выяснится, что по это вине проектировщиков. Ошибка в чертежах. Тогда ГИП принимает на себя всю вину.

Получает он побольше, но и нервотрепки на этой должности — мама не горюй. То что-то не так с фундаментами, то трубы не те поставили, то ВКшники ошиблись в расчетах и в девятиэтажке вода на верхних этажах из крана еле капает. ВКшники это водопровод и канализация. Я их недолюбливаю. Не за что-то конкретное, просто вода и электричество должны быть по отдельности, поэтому с ними надо согласовывать свои электрощитовые и тому подобное.

Это просто рабочие моменты. Куда сложнее терпеть постоянные головомойки от Марата из-за сроков сдачи проектов.

Я вчера рано уснул. Не стал сидеть в интернете. Сходил в ближний магазин, купил черных мусорных пакетов и с помощью скотча заклеил ими окна. Выманил Кенни. Долго разглядывал эту страхолюдину в полной темноте. Видел я не так хорошо, как при свете дня, но терпимо. Ничего мне этот осмотр не дал. “Общаться” со своим барабашкой я тоже не мог. Хотя пытался. Долго и упорно. Часов в девять вечера я прилег на свой холостяцкий матрас, решив подумать о произошедшем. И вырубился. Провалился в крепкий сон. Прямо по соседству с инфернальной тварью, царапающей когтями линолеум. Рассказал бы кто — не поверил. Я даже фильмы ужасов смотрю только с девушками — один боюсь.

Короче, проснулся я рано, заняться было нечем, поэтому я и на работу пришел пораньше. Как оказалось, Семен Александрович делает так на регулярной основе. Он вышел из своего кабинета, прошел на кухню за чаем. Заметил меня. Подошел, крепко пожал руку. Внимательно заглянул в глаза:

— Что у тебя тут случилось в субботу, Сергей?

Только сейчас я понял, что оставил в офисе совершенный разгром.

— Да ничего не случилось, — ответил я. И замолчал, не зная, что добавить.

— Ты рюкзак свой забыл. Я его себе в кабинет отнес. Пошли, заберешь.

Я кивнул. Встал и пошел за Семеном Александровичем. У него был отгорожен шкафом закуток в углу, который он и называл “кабинет”. Не без иронии, конечно. ГИП у нас вообще был человеком ироничным.

Он отдал мне рюкзак, но отпускать не торопился.

—Сядь! — твердо, но спокойно сказал он. Пришлось подчинится.

Следующие пятнадцать минут я подвергался допросу. Спокойному, мягкому, но допросу. В основном Семен Александрович спрашивал о том, все ли у меня хорошо. Иногда ошарашивал внезапным: “А ты не употребляешь?”, “А шкаф зачем ножом истыкал?”.

Я очень быстро нащупал нужную стратегию ответов. И к концу уже просто повторял одну и ту же фразу:

— Всё хорошо.

Ну, с вариациями. “Да, всё хорошо”, “Нет, всё хорошо”, “У меня всё хорошо”.