Годуновы. Исчезнувший род

Свято-Троицкий Ипатьевский монастырь занимает особое место среди всех монастырей нашей страны. Он по праву считается одним из древнейших в России, поскольку его стены помнят и период «собирания» Руси в XIV–XV веках, и времена Великой Смуты, грозившей уничтожением российской государственности, и начало трехсотлетнего царствования династии Романовых.

Монастырь расположен в одном из самых живописных уголков страны. Место, где река Кострома впадает в Волгу, костромичи испокон веков называли стрелкой, а с возведением здесь монастыря оно получило название Ипатьевский мыс. Монастырь был окружен высокими дубовыми стенами, в центре двора возвышался храм, освященный во имя Живоначальной Троицы, а вокруг находились деревянные жилые и хозяйственные постройки.

Основатель Ипатьевской обители, татарский мурза Чет, после крещения Захарий, и его потомки – род Годуновых – стали попечителями монастыря. Их стараниями к концу XVI века монастырь приобрел особую значимость в политической и духовной жизни средневековой Руси. Современники называли обитель «Преименитой лаврой», а игумену Иакову (настоятелю монастыря) в 1599 году был пожалован сан архимандрита, что говорило об особой церковной и государственной значимости обители.

В XVI в. благодаря Годуновым монастырь начали отстраивать из камня. Деревянный Троицкий собор был заменен каменным, с приделами во имя апостола Филиппа и священномученика Ипатия Гангрского. В 1564 году было завершено строительство зимней церкви Рождества Пресвятой Богородицы с приделом святителя Иоанна Златоуста. Над святыми вратами в 1595–1597 годах возводится храм, посвященный священномученикам Феодору Стратилату и Ирине – небесным покровителям царя Федора Ивановича и его супруги царицы Ирины Федоровны Годуновой. В это же время строятся каменные звонницы и кельи.

Многие из рода Годуновых принимали иноческий постриг, некоторые потомки Захария доживали свой век в Ипатьевском монастыре. Все они желали быть похороненными в родовом монастыре. Существовало три годуновских усыпальницы – «гробовые палаты». Внутри висели древние родовые образа в драгоценных ризах, перед ними всегда горели лампады, а на надгробных плитах лежали расшитые золотом, серебром и жемчугом покрова. На протяжении долгих столетий звучали здесь молитвы монастырской братии, которым суждено было прерваться лишь в 1919 году, когда монастырь был закрыт, а его послушники разделили трагическую судьбу всего русского монашества.

До наших дней в подклете западной галереи Троицкого собора сохранилось только три надгробные плиты с погребений из годуновских усыпальниц: Никиты Васильевича (ум. 1560), Василия Осиповича (ум. 1622) и младенца Тимофея Дмитриевича (ум. 1575) Годуновых.

Годуновы, и главным образом Дмитрий Иванович Годунов, заложили в монастыре традицию бесценного собрания древностей. Дмитрий Иванович Годунов – родной дядя и воспитатель царицы Ирины Федоровны и царя Бориса Федоровича Годуновых, опричник и постельничий царя Ивана Грозного, наместник в Великом Новгороде при царе Федоре Ивановиче, конюший при царе Борисе Годунове. С его именем связана значительная часть вкладов «годуновского данья» в Ипатьевский монастырь. Дмитрий Иванович, вне всякого сомнения, был человеком тончайшего художественного вкуса, являлся знатоком и ценителем прекрасного.

Удивительным совершенством композиций и изумительной цветовой гармонией отличаются произведения, созданные в мастерских при его доме и лучшими иконописцами, ювелирами, мастерами книжных лицевых миниатюр и писцов-книжников Московского Кремля.

До нынешних времен дошли потрясающие, выполненные в редчайшей технике золотой наводки на меди, храмовые двери от первого каменного «годуновского» Троицкого собора. Они были изготовлены в конце XVI века по заказу Дмитрия Годунова в мастерских Московского Кремля, и заказ этот не был случайным. Дмитрий Иванович приказал использовать для него в качестве образца двери царского Благовещенского собора Московского Кремля, чем еще раз обозначил особый статус Троицкого собора как царского храма. Все остальные вклады Дмитрия Ивановича в Троицкий собор – золотой оклад на храмовый образ Пресвятой Троицы, золотой комплект богослужебных сосудов и другие – подчеркивали его намерения максимального возвышения древней родовой обители.