Годы без Ленина (1924 – 1990)

И совершенно понятно, что в такой обстановке мы не можем не иметь давления буржуазии и буржуазной идеологии на пролетариат и его партию. И совершенно понятно, что в такой обстановке мы не можем не иметь повторений всяких мелкобуржуазных теорий, которые нередко, почти всегда, под прикрытием формального признания марксизма на самом деле протаскивают всякий буржуазный хлам. В такой обстановке вопрос о революционной теории приобретает громадное значение.

В такой обстановке задача борьбы за революционную ленинскую теорию должна быть выдвинута на первое место.

В книге «Материализм и эмпириокритицизм», написанной Лениным в конце 1908 г., он беспощадно обрушивается на марксистов, которые пытались соединить революционную теорию Маркса и Энгельса с буржуазной идеалистической философией, преподнося это под видом доброкачественной пролетарской науки.

И когда кто-то из этих людей сказал: «может быть мы заблуждаемся, но мы ищем», – то Ленин на это ответил: «не вы ищете, а вас ищут». Оружие теории является одним из главных родов оружия рабочего класса. Это знаем не только мы, – это знают и наши классовые враги. Когда рабочий ведет стачку, капиталист ищет штрейкбрехеров, которые бы дезорганизовали рабочую массу и сорвали стачку. Так и в области теории – классовый враг ищет теоретических штрейкбрехеров, которые бы своей работой помогли капиталисту, т.е. попытались бы теоретически разоружить пролетариат и тем самым внести дезорганизацию в его повседневную практическую революционную работу.

В этой книге, в специальной главе, Ленин говорил о «партиях в философии». Ленин говорил, что в философии есть две основных партии:

«Либо последовательный до конца материализм, либо ложь и путаница философского идеализма…» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 276).

Ленин предупреждал, что всякие попытки «людей с мозгами, подпорченными уже реакционной профессорской философией», найти какую-то «середину», разыскать новое направление и т.д. не могли не быть пустой, надуманной, совершенно оторванной от жизни и вредной выдумкой.

Ленин беспощадно клеймил таких людей, особенно ежели они появлялись в рядах нашей партии, называл их «презренной партией середины в философии», квалифицировал это как «примиренческое шарлатанство» (Там же, стр. 278).

И когда кое-кто из этих людей пытался защищаться, что-де, мол, они употребляют данные философские понятия (которые Ленин считал поповскими и реакционными) в «особом смысле», что-де, мол, мы здесь руководствуемся «хорошими намерениями», – то Ленин на это отвечал: ну, еще бы, будь это обычный идеалистический, т.е. поповский и реакционный, «смысл», то «мы бы не стали разговаривать с автором». Мы, говорил он, и воюем еще потому с вами, что

«…пока еще есть почва для товарищеской войны».

И здесь же он добавлял:

«В том-то и беда, что „благие“ намерения остаются в лучшем случае субъективным делом Карпа, Петра, Сидора, а общественное значение подобных заявлений безусловно и неоспоримо, и никакими оговорками и разъяснениями ослаблено быть не может» (Там же, стр. 282).

Какое отношение все это имеет к нынешнему моменту?

Самое настоящее. Ибо, как я уже говорил, особенности нынешнего периода таковы, что мы должны в области теории быть крепко начеку и против прямой поповщины и мракобесия, и против «презренной партии середины», против «примиренческого шарлатанства» во всех его видах, формах, прикрытиях и разновидностях, что должно развертываться как борьба на два фронта.

Ведь контрреволюционный троцкизм, правый оппортунизм и т.д. не прочь поблудить и в области теории.

Мы знаем все теоретические блуждания, ошибки и искажения марксизма, которые имеются, скажем, у т. Бухарина.

Ведь «стихия мелкобуржуазной дезорганизованности», о которой я говорил выше, находит свой «отпечаток» не только в советской работе, но и в области теоретической мысли.

В некоторых случаях она не прочь сомкнуться и с «капиталистическим окружением», т.е. с настоящей реакционной буржуазной идеологией.

Конечно, в такой обстановке указание Ленина, сделанное им в 1908 г., имеет самое актуальное значение и для 1931 года.

За последние годы мы имели среди наших марксистов ряд дискуссий, – борьба была и на аграрном фронте, и на экономическом фронте, и на философском, и на литературном, и на правовом, и т.д. Везде мы под маской марксизма и ленинизма встречались с попытками исказить марксизм, пойти по пути отвлеченных рассуждений, совершенно оторванных от конкретной практики нынешнего дня, сползти к меньшевиствующему идеализму и т.д.

Нам надо еще много поработать для того, чтобы из наших научно-исследовательских учреждений по-настоящему изъять остатки всяких «неоменьшевистских» и «неонароднических» теорий.