Годы гроз

Стоило моргнуть — и дом колдуна сгорел дотла, осталось только пепелище.

— Кто ты такая? — повернулся Брон к Загадке.

— Я не успею рассказать, — она неловко улыбнулась и попятилась.

— Погоди! Ты должна объяснить! Что, Небытие нас возьми, происходит?!

— Извини, — она шагнула в топь и канула в нее, не оставив кругов.

— Эй! Подожди! Что за…

На полностью черном небе вдруг засияло солнце. Оно ослепило Брона и он зажмурился, а когда открыл глаза — то оказался на своей постели.

— Загадка? — он поднялся.

Полная фляга лежала рядом на подушке. За окном занимался рассвет. Девочки нигде не было.

II

Северная Лотария

Графство Рейнвиль

Рейнвиль стоял впереди, желтеющий на фоне покрытого белыми росчерками неба. С стороны города дул резкий ветер, словно он был заодно с Возрождением и пытался прогнать Дэнтона прочь.

Моллард оглядел зубчатые стены, над которыми бились голубые знамена графа Черлинга. Вокруг города не было рва, стены были невысоки. Единственное преимущество — расположение на плато с довольно крутыми склонами, и к воротам восходит только одна извилистая дорога. Интересно, сколько внутри защитников?

Дэнтон отвернулся от порыва ветра, бросающего в лицо каменный песок. И вдруг понял, что уже прикидывает, сможет ли взять город. Не хотелось верить, что все, действительно все вокруг перестали служить америйской церкви и Святому Престолу. Что такого есть у этого Грейна, если он смог завоевать умы всего народа?

Тот крестьянин сказал, он отыскал нечто на руинах Лоттеринга. Этот город, давным-давно заброшенный, когда-то был столицей Лотарии. Именно там Карх Объединитель казнил последних лотарских королей, далеких предков Дэнтона. Город считался проклятым, туда ходили умирать суеверные старики и колдуны искали древние артефакты. А среди заросших землей фундаментов бродили дикие громадоры — далекие предки тех лотарских волкодавов, что есть сейчас.

Действительно ли Грейн отыскал на руинах Лоттеринга какое-то пророчество или просто сказал так? Кто он — мошенник, колдун или еретик, уверенный в своей правоте?

Дэну казалось, что верно последнее. И этот вариант был наихудшим.

Тот, кто искренне верит, будет сражаться до конца.

Вокруг Рейнвиля раскинулись широкие поля, засеянные рожью, сургой, тыквами и зеленой капустой. Крестьяне работали, убирая сорняки и удобряя посевы компостом. На еще одном плато к западу возвышались несколько небесных гробниц — узкие, не слишком высокие башни с площадками на вершине, где лежали саркофаги. Вокруг них большое стадо овец щипало траву, пастух дремал в седле, натянув на глаза шапку.

В такой же башне упокоился Алексис Моллард когда-то. Раньше Дэнтон думал, что хотел бы уйти в огне, но теперь, глядя на башни, где покойные были открыты чистому небу, впервые подумал иначе.

— Арик, горн.

Низкий гул разнесся над предместьями Рейнвиля.

— Рексен, вперед, — велел Дэнтон. — Подними знамя повыше!

Армия зашагала к воротам города, и Дэн чувствовал, что все глаза с полей и стен смотрят на них. Воздух будто стал тяжелее.

— Глядите! — крикнул Дэнтон солдатам. — Повсюду ересь! Собственный народ смотрит на нас, как на врагов!

— Их обманули, инквизитор, — то ли спросил, то ли просто сказал Рексен.

— Верно. Мы найдем того, кто это сделал, и предадим суду.

«Но сначала он расскажет нам все о Лоттеринге и своих находках», — подумал Дэн.

Когда они подъехали к воротам, навстречу выехал человек в длинном пурпурном плаще и золоченой дешевым красноватым золотом кольчуге. Губы изгибались в кривой ухмылке. Темно-рыжие с белыми прядями волосы зачесаны назад и щедро умаслены. Лотарец, но не чистый.

Дэнтон решил было, что перед ним граф Черлинг, но следом за всадником в воротах показалась дюжина пеших в кожаных нагрудниках и с алебардами в руках. Стража, понял Дэнтон.

Стражники загородили дорогу. Дэну следовало бы войти в город по их телам, но он поднял руку, останавливая армию. Рексен встал чуть позади него, гордо подняв подбородок. Моллард обернулся — Кассандра вылезла из повозки и встала впереди пехоты. Правая рука висела на перевязи, но левая сжимала Молнию. К ней вернулся привычный цвет лица, но глаза оставались темными. Они ни разу не светлели после того дня, когда они потеряли ребенка.

Стражники молчали. Дэнтон тоже. Он и всадник давили друг друга взглядами, будто мечами — чей соскользнет первым?

— Вас не ждали, инквизитор Моллард, — сказал, наконец, всадник. Голос его был чуточку шепелявым.

Дэнтон продолжил молчать. Мужчина хмыкнул и посмотрел ему за спину.

— Вы привели армию. Я слышал, вас разбили на юге.

Ответом ему снова было молчание.

— Надо сказать, вас мало. Вы собираетесь бороться с Возрождением…

— Ты не представился, — сказал Дэнтон. — И не склонился. Кто ты такой, чтобы позволять себе такую дерзость?

Всадник снова хмыкнул и пошевелил квадратной челюстью.

— Мое имя Гидеон. Я дун стражи Рейнвиля.

— С дороги, низкородный, — сморщился Моллард. — Мы будем говорить с графом Черлингом.

Дун — так в этих краях называли капитанов стражи — глубоко нахмурился при слове «низкородный».