Годы и войны

Донес о положении в Винницу, командиру 24-й стрелковой дивизии Муретову. Вместе с командиром полка во главе двух эскадронов рысью вышли за город и здесь встретили эскадрон, отступавший из Кулыги. Командир эскадрона на ходу доложил: противник в полуверсте от него. Взобравшись на высокий берег, я увидел противника — десять полнокровных петлюровских эскадронов.

Против такой силы нам не выстоять. Решили оставить город. Нам оставалось одно: драться за выигрыш времени, чтобы дать возможность изготовиться Винницкому гарнизону. Я решил поделить свои силы на два эшелона, драться в пешем строю, занимая выгодные рубежи на шоссе, перекатываясь одним эшелоном через другой.

Ближайшие бугры были заняты двумя эскадронами, а бугры в трех километрах за ними — одним эскадроном. Противник, подойдя на дистанцию нашего огня, был вынужден тоже спешиться. Когда петлюровцы, сблизились с нами, начинали обходить один из флангов, два наших эскадрона садились на коней и отходили за третий. Противник тоже садился на коней, но наталкивался на огонь нашего прикрывающего эскадрона, нес потери и снова спешивался.

Были случаи, когда мы не успевали спешиваться и, преследуемые противником, отходили рысью и даже галопом; тогда группа противника на лучших конях догоняла нас и нам приходилось туго.

У меня конь был хороший, да и рубил я уверенно, а потому почти всегда отходил последним, прикрывая отстающих, и с болью в сердце обгонял последнего лишь в том случае, когда ко мне подскакивала целая группа врагов.

Однажды, отскочив от преследователей, я вложил клинок в ножны, взял в руку револьвер и снова оказался последним. Передняя группа петлюровцев, состоявшая из офицеров на лучших конях, вероятно догадываясь, что я какой-то командир, и полагая, что мой конь уже выдохся, направилась ко мне. Их было пять человек. У троих на плечах красовались красные башлыки с золотой обшивкой. Как только они приблизились, я сделал пять выстрелов. Трое упали с лошадей, а их облегченные кони продолжали скакать и присоединились к нам. На двух были офицерские седла, и в одном из кобурчат седла мы нашли дневник офицера. Из него узнали ценные сведения о всей кавалерийской бригаде. После этого случая вражеские всадники опасались так близко подходить к нам.

Позднее я увидел, что непосредственно за нами шагах в двухстах скачут всего человек восемьдесят петлюровцев, остальные — на расстоянии двух с половиной километров. Я обогнал своих отходящих конников и повернул их в сторону противника. Когда расстояние между нами и петлюровцами сократилось до сотни шагов, мы бросились в атаку и гнали их более километра. Лишь оказавшись недалеко от основных вражеских сил, мы повернули обратно.

На линии Дашковицы и Лукашевка мы задержали противника на три часа, потом были вынуждены отойти к селу Зарванцы, где к нам присоединились один эскадрон и батальон стрелков. С этого рубежа мы перешли в контрнаступление и на другой день восстановили положение.

По показаниям пленных, выяснилось, что мы имели дело, собственно, не с петлюровцами, а с белогвардейской кавалерийской бригадой Яковлева численностью 1200 всадников. По некоторым данным, эта бригада стремилась прорваться на юг Украины и присоединиться к дерущимся там войскам Врангеля.

Вскоре мы перешли в общее наступление против петлюровцев, овладели городком Летичев, местечками Меджибож, Черный Остров, городом Проскуров, селом Клинины и вышли к государственной границе.

Особо упорное сопротивление противник оказал при обороне села Лезнево (три километра северо-восточнее Проскурова), под Черным Островом и Клининами. Лезнево было взято нами ночью обходным маневром с севера, там было убито много петлюровцев и мы захватили пленных.

В районе Проскурова наша бригада была подчинена прославленному в боях, способнейшему из кавалерийских начальников В. М. Примакову, который командовал 1-м конным корпусом.

Село Клинины мы хотели захватить, как другие населенные пункты, — с ходу, в конном строю, но противник встретил нас сильным огнем. Вдобавок перед селом с восточной стороны была заболоченная долина, а с севера протекал гнилой ручей. Тогда мы атаковали село в пешем строю, с обходом его с севера. На этот раз село захватили. В наши руки попали штаб дивизии, до шестисот пленных, шесть орудий, машины и другие трофеи. Остатки петлюровцев мы преследовали до границы. Город Волочиск был освобожден 8-й кавалерийской дивизией Червонного казачества, входившей тоже в 1-й конный корпус.

Так было покончено с легальными силами петлюровской банды.

За последний бой Примаков подарил мне кинжал в серебряных ножнах.

За бои с белополяками я был награжден орденом Красного Знамени.

После ликвидации петлюровщины наша бригада вышла из подчинения Червонному казачеству и была переброшена сначала в район города Попонное, а затем в Тульчин. Я был назначен начальником операции по уничтожению банд в трех уездах — Тульчинском, Брацлавском и Гайсинском. Штаб бригады находился сначала в Тульчине, а потом в районе города Немиров Винницкой области, в селе Рачки.