Годы исканий в Азии

Когда-то и по нашему берегу Пянджа висели овринги, и немало людей, лошадей и ослов, сорвавшихся с них, нашли могилу в водах беспокойного Пянджа или, разбившись о скалы, бесформенными трупами катились к его берегам. «Хотя несчастные случаи довольно редки, но людям со слабыми нервами не следует путешествовать по дорогам верховьев Пянджа», — прочитал я в старом, но обстоятельном описании Туркестанского края В. И. Масальского[65].

Но послушаем, что говорит об оврингах Бартаига Окмир Агаханянц, много лет жизни отдавший изучению географии и растительности Памира: «Между рекой и скалами остаётся узкое пространство каменистых осыпей, по которым проложен путь. Террасы здесь узкие, размытые, встречаются они лишь на отдельных участках, где ущелье расширяется. Но иногда нет ни террас, ни осыпей — одни скалы, уходящие прямо в воду. Путнику, чтобы найти место для лагеря или просто для ночлега, нужно иной раз пройти вдоль русла немало километров. Человек не муха, по отвесным скалам ходить не может. Поэтому и появились знаменитые овринги Бартанга. В трещины скал вбиваются деревянные колья, на них укладываются жерди, на жерди насыпается хворост, который сверху прижимается плитками камня или щебнем. Получается карниз — навесная тропа. Это и есть овринг. Ширина его чепуховая — метра полтора, а зачастую и того меньше. Ходить по оврингу довольно неприятно: он трясётся, создаётся впечатление, вот-вот рухнет в воду. Хорошо, если за оврингом следят и вовремя его ремонтируют, а вот запущенные овринги, как решето: хворост расползся, камни просыпались в воду, под ногами зияют дыры, сквозь которые видна несущаяся вода. Многие не выносят и пешего перехода по оврингу, главным образом из-за головокружения. Вступая на овринг, кони опасливо похрапывают, почему-то обнюхивают навесную тропу (погонщики уверяли меня, что лошади так узнают, проходили ли до них другие кони, и если проходили, меньше боятся) и, очень осторожно ступая, проходят опасный путь. Некоторые овринги тянутся на две-три сотни метров»[66].

Строительство памирского автомобильного тракта принесло смерть многим оврингам. Сгнившие, изломанные, никому не нужные, торчали они в некоторых местах по склонам долин. Ниже или выше оврингов бегут теперь автомашины. Остатки знаменитого овринга Шипат, самого большого и самого опасного на Пяндже, живо напоминают о недавних трудностях пути в Бадахшане.

Но вот и долина Ванча. Ванч имеет истоки на ледниках Дарваза и в хребте Академии наук. Широкие террасы на конусах выноса его больших притоков распаханы. Здесь уже снят урожай, и колхозники пашут землю под озимые посевы. В Рохарве на базаре продавали дыни — их было много, — виноград, хорошие груши, яблоки. В пути, в Хороге, нам говорили: посмотрите Ванч, это самая богатая долина Бадахшана. Это правда. В лесных зарослях много берёзы, дикорастущих яблонь, груш и ореха. Их заготавливают и сушат впрок. В урожайные годы в лесах собирают так много фруктов, что ими кормят скот. Теперь из Ванча в большом количестве вывозят семена местных нетребовательных сортов яблонь и груш и высаживают их в других долинах Бадахшана. Из белой высушенной шелковицы делают сладкую муку (тут талкан) и пихт — продукт, похожий на халву.

На склонах долины растут фисташки, которых в других местах Бадахшана нет. В Ванче, как и в Рушане, колхозники собирают по два урожая зерновых — озимую пшеницу и маш — бобовое растение, напоминающее мелкую фасоль.

В горах много полезных ископаемых, и недаром ванчские кузнецы славились на всём Пяндже как искусные мастера.

Путь наш снова лежал по Пянджу. В кишлаке Курговади ребятишки угощали нас уже созревшими грецкими орехами и сочными гранатами. Через 100 километров от Ванча, в большом кишлаке Калаихумб, мы расстались и с Пянджем. Река ушла на юго-запад, где, соединившись с мутными водами Вахша, начинает путь Амударья.

Мы повернули на северо-запад, на высокий перевал Сагырдашт, через Дарвазский хребет к берегам лесистой серой реки Хингоу и многоводного Вахша[67].

У Комсомолабада в долине Вахша, на его высокой террасе, я впервые увидел посевы хлопчатника — ведущей сельскохозяйственной культуры Средней Азии. Таджикская республика славится высоким качеством лучших длинноволокнистых сортов хлопка. Таджикский народ собирает замечательные урожаи хлопка, самые высокие в СССР. В Комсомолабадском районе хлопчатник — новая культура. До 1950 года его здесь не сеяли. Мы видели хлопчатник посевов второго года на высотах около 1500 метров. Так теплолюбивая культура хлопчатника волей советских хлопкоробов поднимается в новые горные районы[68].

После приезда в Душанбе мы продолжали путешествовать по южному Таджикистану: посетили Дангару, Куляб, долину Вахша. Мы пересекли Гиссарский хребет, узким и диким ущельем Ягноба спустились к Фандарье. В месторождениях каменного угля Рават в течение многих столетий под землёй горит каменный уголь. Запасы хороших углей давно уже привлекают внимание геологов.