Годы огневые

Мария Шебина за год закончила трехгодовую программу, Анна Лазарева за 13 месяцев — двухгодовую программу. За год закончила двухгодичную программу Антонина Лапенкова. И подруги написали по этому случаю шуточные стихи:

Ей все дано: огонь задора
Да страсть к работе и старанье,
Она же хочет очень скоро
Всю землю опоясать тканью.

На этой фабрике работает известная ткачиха, одна из инициаторов стахановского движения текстильщиков Ленинграда, Елизавета Васильевна Чепортузова. В 1928 году она пришла на фабрику ученицей к своей матери ткачихе. А в 1930 году во всесоюзном соревновании на лучшую ткачиху и подмастера она уже занимает второе место. В 1934 году на областном конкурсе за лучшее качество продукции она занимает первое место.

Природные дарования, взыскательная школа матери, чувство долга перед Родиной помогли ей выйти победительницей в трудном и большом состязании.

Чепортузова, легко и безукоризненно работавшая на 4 станках, поняла, что этого мало. Она перешла сначала на 6, потом на 8, а потом и на 12 станков.

Зоркие глаза народа заметили ее инициативу.

В 1939 году Чепортузова была награждена орденом Ленина. В этом же году она была принята в члены ВКП(б). В ознаменование великого дня своей жизни Чепортузова перешла на 16 станков.

Методам ее работы обучали в стахановских школах. Приезжие из братских республик в Ленинград изучали метод Чепортузовой. Она обучала своим совершенным приемам, скрупулезно обдуманным правилам дисциплины маршрута, Тонким движениям, из которых состоит виртуозный труд передовой ткачихи. Ее труд был великолепным творчеством.

Страдания, муки Ленинграда, стиснутого черным кольцом блокады, известны всему миру. Гибнет муж на фронте. Умирает мать, умирает ребенок. Но Елизавета Чепортузова — ленинградская коммунистка. Она находит в себе силы и побеждает.

После восстановления фабрики она снова у своих станков. Ее почин подхватывают другие ткачихи.

Чепортузова взяла обязательство дать к 7 ноября 1947 года сверх плана 38 540 метров первоклассного сатина «экстра».

Стоит вспомнить недавнее прошлое, как работали и жили в дни блокады эти ленинградские героини–труженицы. В первые же дни войны более полутора тысяч работниц фабрики ушли на строительство оборонительных укреплений вокруг Ленинграда. Более 100 «зажигалок» упало на фабрику. Женщины погасили их. Фугаски разрушили кровлю цеха. Женщины починили ее.

Из–за отсутствия топлива пришлось остановить электростанцию, питающую фабрику током. Фабрика встала на консервацию. Бережно женщины покрывали свои станки густой смазкой, чтобы сырость, ржавчина не повредили их. Это был печальный, горький и тоскливый труд.

Шесть месяцев фабрика стояла, пронизываемая стужей, пустая, безмолвная. Работницы ушли на 5‑ю электростанцию работать на разгрузке дров. Очень тяжелый труд в пургу, в метель, когда слабое от голода тело смертельно каменеет от мороза и простое деревянное полено кажется таким тяжелым, будто оно вылито из чугуна. Но ток — это жизнь, и нужно было бороться за него в погруженном в грозную темноту гордом городе.

5 июня 1942 г. по предложению райкома партии решено было «разморозить» фабрику и снова пустить ее в ход. Все мужчины — мастера, наладчики — были на фронте. В цех пришли старики, старая гвардия текстильщиков. 72-летний наладчик Егорушков Петр Ефимович, Байков Василий Алексеевич, проработавший 50 лет, Терентьева Прасковья Тимофеевна, проработавшая 40 лет, Соколова Пелагея Федоровна, отдавшая 34 года фабрике, Новикова Зоя Георгиевна…

Люди настолько ослабели, что часто наладчик, устра–нив неполадки в станке, не мог без помощи вылезть из–под него.

Для наиболее слабых при фабрике организовали стационар, где буквально была спасена жизнь десятков лучших стахановцев. Девушки носили с фабрики «Вена» в огромных бутылях сосновый витаминный экстракт.

В тяжелых условиях коллектив фабрики за июль — декабрь 1942 года выработал 3367 тысяч метров тканей. И сорт новой ткани они назвали «Победа».

Да, это была великая победа человеческого духа.

Не хватало топлива. Тогда в Ленинграде развернулось движение, для оценки благородства которого нет слов. Старые ткачихи фабрики стали жертвовать свои жилища, свои деревянные дома на топливо, на дрова. Сотни ткачих фабрики отдали свои дома на слом. Они отдавали их просто, без громких слов.

На вечерах встречи с фронтовиками, происходивших на фабрике, плакали не женщины, слушая рассказы фронтовиков, а плакали фронтовики, слушая скупые рассказы ткачих о работе, о цене каждого добытого ими метра ткани.

И в этих тяжелых, нечеловеческих условиях вырастало и закалялось новое пополнение ткачих.

15-летнюю Катю Суханову мать привела к себе в цех потому, что у них больше не было дома. Через два месяца Катя уже работала самостоятельно, и теперь она передовая ткачиха, прекрасно знающая технику своего дела. Суханова работает на 9 станках, вырабатывая батист. До войны не было случая, чтобы ткачиха, работавшая на батисте, управлялась больше чем с шестью станками.