Читаем Годы странствий полностью

(2) Книга Верхарна, о которой упоминает Брюсов, – «Les Forces tumultueuses».[«Буйные силы» (фр.).] (Г. Ч.)

(3) «Монна Ванна» – М. Maeterlinck. «Monna Vanna». Pièce. Paris.[М. Метерлинк. «Монна Ванна». Пьеса. Париж (фр.).]1902. (Г. Ч.)

(4) «Скорпион» – издательство, существовавшее в Москве в 1900–1916 гг. Принадлежало С. А. Полякову (1874–1948), инженеру и переводчику.

(5) «Homo sapiens» – роман (1895–1898) С. Пшибышевского.

(6) D’Annunzio G. Francesca da Rimini. Milano, 1902. Перевод этой пьесы был заказан Брюсову В. Комиссаржевской в 1907 г. Ввиду срочности разделен между ним и Вяч. Ивановым. Издан в 1908 г.

(7) Так назвал В. Брюсов работу Д. Мережковского «Л. Толстой и Достоевский», публикация которой с подзаголовком «Христос и Антихрист в русской литературе» началась в «Мире искусства» (1900, № 1–2) и продолжалась два года. Отдельным изданием том 2 (Религия Л. Толстого и Достоевского) вышел в 1902 г.

(8) Литературно-художественный кружок – см. коммент. 281.

(9) Александр Семенович Ященко, юрист, оставленный тогда при Московском университете. Он был по недоразумению привлечен по делу московского студенческого Исполнительного комитета в начале 1902 года и сослан в Сибирь, но вскоре был возвращен оттуда. Весною 1903 года Ященко жил в Париже и занимался там по своей специальности – международным правом. Впоследствии он защитил магистерскую и докторскую диссертацию и занимал кафедру философии права в Юрьеве, а потом и в Петербурге (ныне Ленинграде). (Г. Ч.)

(10) Моя статья «Светлеют дали», о которой в этом письме сообщает Брюсов, была напечатана в мартовской книжке «Весов» за 1904 год. Эта юношеская статья, которую я не решился перепечатать ни в одном из своих сборников, была исполнена странного – на мой теперешний взгляд – оптимизма. «Мы теперь накануне великих откровений, – писал я в конце этой статьи, – природа человеческая утончается. То, чего раньше мы не видели, пламенеет красками. Мы чуем на своем лице прикосновение теней…» «Мы делаемся причастными величайшему прозрению, отвергая те пути познания, по которым следовало заблудившееся человечество». Этот наивный патетизм вполне, впрочем, соответствовал настроениям тогдашних представителей «нового искусства». Брюсов писал в первом нумере тех же «Весов»: «Ныне искусство, наконец, свободно». И далее: «Пусть же современные художники сознательно куют свои создания в виде ключей тайн, в виде мистических ключей, растворяющих двери из его „голубой тюрьмы“ к вечной свободе». Подобный же пафос мы находим и в статьях других авторов, которые уснащали свой стиль такими, например, изысканностями: «Знойные потоки солнечной светозарности омывают нас вечной лаской, когда раздаются звучные строки о том, что мы „будем как солнце“. Орлиный взлет к обаятельному томлению июльских дней и к печали пожарных закатов…» и т. д. В Петербурге был не в моде этот приподнятый и восторженный стиль. (Г. Ч.)

(11) Уистлер Джеймс Эббот Мак Нил (1834–1903) – живописец, офортист, литограф, писатель. Свои картины называл «аранжировками», «симфониями», «ноктюрнами», стремился соединить лаконичность композиции и обобщенность формы с импрессионистическими приемами, романтизмом и символизмом художественного мышления.

(12) М. Денис – прав.: Дени Морис (1870–1943) – французский художник-постимпрессионист, живописец, график, театральный декоратор, теоретик искусства. В его индивидуальном стиле, называемом «интимизмом», причудливо переплетались неоклассицизм, итальянские влияния с синтетизмом Гогена. Он сочетал спиритуализм, христианскую духовность с чувственностью и декоративностью изображения. Собственную «музыку линий» сравнивал с мелодиями Дебюсси.

(13) Шопен Фридерик (1810–1848) – польский композитор и пианист. Его музыке присущи лиризм, тонкость в передаче различных настроений, романтическая взволнованность. Соединил классичность формы с мелодическим богатством и фантазией.

(14) Признание Брюсова, что он и его соратники по «Весам» вовсе не символисты, чрезвычайно любопытно и выражено с достаточной определенностью: «мы ни в коем случае „символистами“ себя не считаем». Что касается самого Брюсова, то это заявление совершенно точно, и понимание его как символиста было основано на недоразумении. Если его трудно причислить к символистам в том смысле, в каком этот термин принимался школою французских символистов, то уже совершенно невозможно считать его символистом в более глубоком смысле, присоединяя его имя к именам Тютчева, Влад. Соловьева или Фета. (Г. Ч.)

(15) «Вкус вечности» (фр.).

(16) Выражение Бодлэра «Le goût de l’infini»[«Вкус вечности» (фр).] взято из его книги «Paradis artificiels».[«Искусственный рай» (фр).] (Г. Ч.)

(17) В «Новом пути» Брюсов напечатал поэму «Конь блед» (1904. № 5), стихотворения «Орфей и Эвридика» (1904. № 8), «Орфей и аргонавты», «Гребцы триремы» (1904. № 11).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное