Годы странствий

Теперь, когда Брюсов сам себя увенчал „Венком“, когда заслуги его оспаривают только захолустные провинциалы, когда кадеты и „кадеты“ знают и любят его стихи, своевременно не только восхвалять его дарование, но и откровенно говорить об отрицательном значении этого писателя как представителя известного миросозерцания. Это миросозерцание определяется как ложный индивидуализм, т. е. такой „индивидуализм“, который по своей религиозно-философской слепоте мечтает утвердить себя вне общественности. Отсюда – бескровность, бездушие и реакционность того „искусства“, которое связывает себя с этим внешне понятным индивидуализмом. Отсюда и близость такого искусства к тому механическому началу, к той ренегилевской эквилибристике и неумной пшибышевщине, которые так милы сердцу европейского мещанина-эстета. „Земная ось“ – книга механическая по преимуществу. Ее части так же механически крепко сделаны, как железные брусья башни Эйфеля. И вот теперь, вместо того чтобы бежать от кошмара железных брусьев, которые вовсе не пронизывают, как ось, страдающую Землю, а просто тупо торчат на поверхности посреди шумного рынка, Брюсов готов – по-видимому – сказать себе: Sta, miles, hic optime manebimus! Разве „optime“![Остановись, воин, так сохраним мы себя лучше всего (лат).] Это уж самоубийственно.

Я говорю не столько о литературной школе, сколько о той „религии“, которая скрывается за брюсовской литературой. Я сомневаюсь – впрочем – религия ли это…»

И далее:

«Здесь один только мастер – Смерть. Но это не та Незнакомка, что чаровала и чарует поэтов всех времен, а просто бутафорский мертвец.

С таким разлагающимся спутником-двойником не победишь мира, как Цезарь, а разве только создашь две-три новые башни во вкусе Эйфеля на стогнах купеческого града Москвы.

И какие нестрашные эти башни! Вот Пиранези тоже был пленен мрачной поэзией башен, винтовых лестниц, траурных галерей и темных орудий пыток, – но то был Пиранези: он знал их тайну, ведал их чары…

Что еще поражает в книгах, подобных „Земной оси“, – это – неискушенность их авторов: за „ужасным“ лицом и „наполеоновской“ позой вдруг открывается благонамеренный потомственный почетный гражданин; за гимном „утонченному“ разврату – невинные и скучные грехи обывателя; за „дерзновением мысли“ идейная импотенция.

И это в то время, когда русская литература приближается к Музыке, становится событием, „Нечаянной Радостью“… Искусство порождает действие и действием созидается. А московское декадентство все еще живет поверхностным самолюбованием, не ведая Эроса и кокетничая „мрачным“ сладострастием». (Г. Ч.)

(143) Журнал «Новый путь» издавался в Петербурге в 1903 и 1904 гг. Первоначально издателем и официальным редактором журнала был Петр Петрович Перцов, [Перцов Петр Петрович (1868–1947) – критик и публицист, официальный редактор-издатель «Нового пути». Автор «Литературных воспоминаний. 1890–1902 гг.» (М., 1933).] который в июле 1904 года вышел из редакции. Его сменил Д. В. Философов. В журнале с самого его основания принимали ближайшее участие Д. С. Мережковский и З. Н. Гиппиус, а с июля месяца 1904 года в состав редакции вошел и я. В июньской книжке «Нового пути» было напечатано 9 стихотворений Блока: «Целый год не дрожало окно…», «Погружался я в море клевера…», «У забытых могил пробивалась трава…», «И снова подхожу к окну…», «Ты у камина, склонив седины…», «Потемнели, поблекли залы…», «Я изнуренный и премудрый…», «Мы встречались с тобой на закате…», «Я вырезал посох из дуба…».

В этой же книжке журнала были напечатаны две рецензии Блока – одна на книгу Бальмонта «Горные вершины», другая – на книгу Вяч. Иванова «Прозрачность». Воспоминания П. П. Перцова о Блоке в его книжке «Ранний Блок», М., 1922. (Г. Ч.)

(144) А. Н. Шмидт (30 июля 1851 – 7 марта 1905) – визионерка, автор религиозно-философского и мистического трактата, опубликованного спустя одиннадцать лет после ее кончины в книге «Из рукописей Анны Николаевны Шмидт». М.,1916. В этой же книге напечатаны письма к ней Владимира Соловьева, с которым А. Н. Шмидт считала себя связанной особыми духовными узами. Я встречался с А. Н. Шмидт в 1903 году в Нижнем Новгороде, и тогда же она познакомила меня со своим трактатом «Третий завет» и с дневником, который напечатан был в 1916 году с некоторыми купюрами. В июньской книжке «Нового пути», в отделе «Из частной переписки», была помещена статья А. Н. Шмидт «О будущем». По настоянию Д. С Мережковского и З. Н. Гиппиус, эта статья была напечатана в сокращенной редакции. В книге она опубликована по рукописи. В журнале статья появилась за подписью: «А. Тимшевский». А. Н. Шмидт после кончины Владимира Соловьева настойчиво искала встречи с лицами, имевшими отношение к покойному философу. A. A. Блок ее интересовал как поэт, чья излюбленная тема «Прекрасная Дама» совпадала отчасти с мотивами поэзии Владимира Соловьева. (Г. Ч.)