Годы странствий

Ведерников. Сердитый у меня адъютант. Второй год с ней маюсь.

Зойка. Вот погодите, встретитесь с вашей звездочкой, сдам я ей вас в полной целости и прощайте – только вы Зойку Толоконцеву и видели! А ну, сыграй грустное, артиллерист.

Артиллерист. И сыграю. (Играет опять вальс.)

Солдатенков. Слыхал я, товарищ военврач, подружка у вас без вести пропала?

Ведерников (обернулся к Зойке.) Разболтала уже.

Солдатенков. Вы, товарищ военврач, не теряйте веры. У всех встречных спрашивайте. На фронте встречи бывают – как нигде. Думают, убит человек, а он жив. Видите, женщина спит. Тоже небось о ней думают – погибла, а она жива.

Ведерников. Кто такая?

Солдатенков. Простая женщина. У немцев в плену была. Потом к партизанам убежала, потом в немецком тылу в разведке находилась. Сколько лет без вести числилась, а теперь вот, как вы, переправы на тот берег ждет.

Артиллерист продолжает играть. Ведерников медленно подходит к Ольге и тихо опускается перед ней на колени.

Зойка. Вы что улыбаетесь, Александр Николаевич?

Ведерников (смотрит на Ольгу). Какое хорошее лицо. Только исхудавшее очень. И на Ольгу похожа. Чуть-чуть.

Артиллерист (кончил играть). Хватит. Расстраивает меня музыка, нет сил.

Пауза.

Ведерников. Ну, время идти. Двинулись, Зойка.

Зойка. Спасибо за чай, пехота. Будь здоров, артиллерист. (Уходит.)

Ведерников (возвращается к Солдатенкову). Папироска у меня погасла, дай-ка огоньку, сержант.

Солдатенков. А ну, стой, военврач. (Прислушивается.) Фриц летит. (Все замолкают. Слышен гул приближающегося бомбардировщика.) Сейчас переправу бомбить будет.

Артиллерист (будит Ольгу). Воздух! Воздух!

У переправы заработали зенитки.

Солдатенков. Ложись, завтра победа, помирать неохота!

Ольга (не понимая, смотрит на Ведерникова). Шура! Шура!

Гремят зенитки, слышно как на переправу пикирует бомбардировщик.

Ведерников. Ольга!

Ольга стоит на коленях, протянула к нему руки. Он бросается к ней и, обняв, словно закрывая ее от пуль своим телом. Самолет выходит из пике. Гул мгновенно удаляется, возникает неправдоподобная тишина.

Солдатенков (встает, отряхивается). Опять живы. Смотри пожалуйста!

Ведерников медленно приподнимается и осторожно вглядывается в Ольгу.

Ольга. Милый мой.

Ведерников берет ее голову нежно целует в губы. Солдаты просыпаются.

Первый с о л д а т. Что за шум, а драки нет?

Второй с о л д а т. Слышь, Мишка, а мне приснилось, будто убило нас.

Третий с о л д а т. Ну да! Новое дело.

Все трое засыпают.

Артиллерист (Солдатенкову). Там внизу люди кричат, схожу узнаю. (Идет к переправе.)

Солдатенков (подходит к Ведерникову). Ну, что я говорил? Вот и встретились, товарищ военврач.

Ведерников (Ольге). А ведь я не узнал тебя, чуть не ушел. Когда ты спала, у тебя было такое чужое лицо. И волосы седые, вот здесь. (Смотрит на нее, все еще не веря, что это не сон.) Жизнь моя.

От переправы поднимается артиллерист, на руках его лежит Зойка.

Артиллерист (кладет Зойку на землю). Все, товарищ военврач.

Ведерников (наклоняется над ней). Зойка!

Зойка (тихо). Встретились, Александр Николаевич? Ну вот, прощайте. Теперь имею право. Была Зойка – и нет. (Умирает.)

Солдатенков. Кому смерть, кому жизнь.

Молчание.

КАРТИНА СЕДЬМАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ.

Май 1945 года.

Поселок Сокол. Небольшой садик перед домом Лаврухина, отделенный забором от соседского участка. Звездное небо. Из освещенных окон соседнего домика доносятся звуки радио – бой часов с Красной площади. Открывается калитка, входят Ольга и Ведерников с чемоданами.