В книге «Годы, тропы, ружье» Валериан Павлович с восторгом описывает свои ощущения, наполненные теплотой и любовью ко всему, что окружает автора. Когда читаешь эти откровенные, искрящиеся добрым юмором строки, то чувствуешь, что автор сам испытывает удовольствие, погружаясь в воспоминания. Воистину, читать талантливо написанную книгу об охоте все равно, что самому побывать на ней! Ярок, точен и эмоционален язык Правдухина, а описания неброской красоты родной земли образны и полны поэтичного лиризма: «Степь стала иной. Зелень выцвела, высохли озера, пожухли, побелели на солнце солончаки, по старым загонам поднялась стеной дикая горчица – читар, помахивая лупоглазыми желтыми цветами. Вымахала в полчеловека полынь, закудрявились круглые перекати-поле. Ковыли цветут до поздней осени, разбрасывая по степи седоватые пряди с зернами. И теперь, как солоноватое море, они мягко переливались белесыми волнами под солнцем, убегая к голубому подолу неба». Так мог написать настоящий литератор, человек, мастерски владеющий словом, очень чутко улавливающий его звучание, а главное – знающий и любящий то, о чем он пишет. Любители природы получат истинное наслаждение от этой книги, а поклонники охоты найдут на ее страницах немало ценного и нового для себя – Правдухин был настоящим охотником, а истинным мастерам нет нужды скрывать от окружающих свои секреты.
В эту книгу вошло несколько произведений автора, но особо хотелось бы остановиться на очерке «По Уралу на лодке». Это путешествие состоялось в августе 1929 года, компания из семи человек спускалась на двух лодках по реке Урал – по излюбленным с детства местам Правдухина. Поездка была очень интересной сама по себе и, прежде всего, составом участников экспедиции. Вместе с Валерианом Павловичем в путешествие отправились: его жена Л. Сейфуллина, старшие братья – Василий и Николай, старинные знакомые П. Бобрыкин и В. Калиненко, а также писатель Алексей Толстой. Компания подобралась сплошь «больная неизлечимым недугом». По реке двигались неторопливо, останавливаясь на ночлег в приглянувшихся местах. Рыбачили и конечно же охотились. Любопытно, что практически все участники этой поездки оставили о ней литературные воспоминания, в которых каждый по-своему излагали события памятного путешествия. Очерк врача-психиатра Николая Правдухина – брата писателя – публиковался в газетах «Приуралье» (Уральск) и «Комсомольское племя» (Оренбург). Воспоминания другого брата, Василия, были напечатаны в журнале «Боец-охотник» Всеармейского охотничьего общества в 1934 году. Лидия Сейфуллина свои впечатления от поездки опубликовала в сборнике «Гибель», вышедшем в свет в 1930 году, а Алексей Толстой включил воспоминания об этом охотничьем путешествии в состав книги «Необычные приключения на волжском пароходе», изданной в 1931 году. Но как не отметить, что самые жизнерадостные воспоминания, наполненные восхищением от окружающей природы, восторгом от процесса общения с ней, принадлежат перу Валериана Правдухина!
Довольно часто специалисты в области литературы делят ее на конкретные жанры и направления: детективная, мемуарная, романтическая, историческая, охотничья и прочая и прочая. Наверное, это так. И все же для читателя существуют только два вида литературы, независимо от жанра: плохая и хорошая. Настоящую книгу, прочитав, в сторону не откладывают, а возвращаются к ней снова и снова. Вот именно такой книгой и является сборник Валериана Правдухина «Годы, тропы, ружье». В свое время Глеб Максимилианович Кржижановский так писал о нем: «Знаете, какая чудесная книга попалась мне с несколько странным названием: “Годы, тропы, ружье”, – я прямо не мог оторваться! Не часто встречаются такие художественные искренние произведения». И Кржижановский не одинок – каждый, кому довелось прочесть эту книгу, отзывается о ней как об «истинном подарке судьбы».
Радостно, что «Годы, тропы, ружье» возвращается к читателю. Переиздание уникальной сегодня книги Валериана Правдухина является исполнением долга нашего поколения перед памятью этого неординарного и талантливого человека, писателя, охотника.
Запахи детства
Памяти отца
1. Таналык
Старший мой брат убежден, что он помнит себя восьми месяцев, и очень сердится, видя недоверчивые улыбки. Я не посетую, если кто и усомнится в подлинности моих воспоминаний. Одно для меня бесспорно; охотой я начал жить с самых малых лет. С тех пор эта горячая волна страсти заполняет мое существо, непрерывно живо бьется во мне.