Годы в Вольфенбюттеле. Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера

«Поэты древности были прежде всего людьми дела и воинами, а уж потом певцами; и великие создатели эпопей всех времен, прежде чем получить в руки кисть, чтобы начертать маршруты плавания, должны были сначала крепко поупражняться с рулем в волнах жизни».

«При равных данных рабски копирующий натуру рисовальщик даст нам больше… нежели не придерживающийся правил живописец, который эфир рисует в эфире с помощью эфира. Гений отличается именно тем, что видит натуру более богатой и совершенной… каждый гений создает для нас новую натуру, продолжая раскрывать натуру старую».

«Внешняя натура становится иной в каждой внутренней, и это претворение хлеба насущного в нечто божественное и есть духовная поэтическая материя…»

«Именно в этом и состоит… вопрос, какая душа одушевляет натуру, душа капитана, торгующего рабами, или душа Гомера».

«Сколь мало поэзии в книге, копирующей книгу природы, лучше всего видно на примере юношей, которые хуже всего владеют языком чувств, когда последние кипят и кричат в них… Когда в руке бьется лихорадочный пульс страстей, она не может удерживать поэтическую, лирическую кисть и водить ею. Простая досада может, правда, создать стихотворные строки, но не лучшие».

Народность:

«Прежде поэзия была делом народа, а изображение народа — делом поэзии; теперь же поэтическая песня возникает в одном ученом кабинете и устремляется в другой, воспевая то, что происходит в обоих кабинетах».

Юмор:

«Вместе со старинной истинной серьезностью немцы… потеряли паяца. Тем не менее нам хватило бы серьезности, чтобы понять ту или иную шутку, будь мы более гражданами государства (citoyens), чем гражданами-обывателями».

«Поскольку немцу, таким образом, для юмора не хватает только свободы — то пусть он даст ее себе!»

«Юмор… по своей природе отрицает и духов и богов».

Автор и его герой: