Годы в Вольфенбюттеле. Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера

Ему самому, несмотря на богатство внутренней жизни, всегда было трудно не поддаваться ослеплению внешнего блеска (он жил аскетически только потому, что нужда заставляла), и уже ребенком он должен был учиться преклонению перед господами на расстоянии часа ходьбы, по меньшей мере раз в год, в чистый четверг, когда отец возвращался от цедтвицких господ с причастия и повергал жену и детей «в великое изумление» восторженными рассказами «о высоких господах и поистине придворном церемониале, о придворных яствах, о ледниках и швейцарских коровах и о том, как благодаря его неизменной жизнерадостности его сразу вытребовали из людской к господину фон Плото, или к фройляйн, которая упражнялась с ним в игре на рояле, или, наконец, к баронессе фон Боденхаузен и усадили за стол, несмотря на то, что там сидели и кушали самые важные владетельные рыцари — помещики Фогтланда».

Однажды отец даже взял его с собой в замок. Там мальчику, опьяненному всей этой красотой, дозволили гулять с «переполненным сердцем» среди арок и фонтанов парка и пасть на колени перед высокой персоной баронессы и поцеловать край ее платья. Эту сцену следует запомнить, чтобы понять, что впоследствии для него будет значить готовность благородных дам почтительно пасть на колени перед его высокой персоной.

4 ДУХОВНАЯ САХАРА

Почти каждый человек всю жизнь пытается избавиться от предрассудков, привитых ему в юности. Каждое поколение получает от предшествующего правила поведения в мире, не похожем на прежний. Даже воспитание, которое считается с будущим, никогда не выигрывает состязания с временем, ибо пользуется средствами прошлого. То обстоятельство, что в предыдущих веках развитие шло медленнее, существенного значения не имеет.

Кроме того, это не относится к временам больших переворотов. А эпоха Жан-Поля такой и была — эпоха Французской революции и ее последствий. Когда он родился, деспотическая Пруссия Фридриха была на вершине могущества; когда он умер, уже родился Карл Маркс и в Европе произошли такие экономические и политические изменения, которых не могла отменить и Реставрация. На его жизнь приходятся духовные движения Просвещения, «Бури и натиска», классицизма, романтизма. После его смерти представители «Молодой Германии» объявили себя его сторонниками. Однако воспитавший его отец духовно принадлежал еще к эпохе, предшествовавшей Просвещению.

Пастор Рихтер в самом деле верил в привидения, и если он действительно не трепетал перед ними, то сын его все же испытывал трепет. В то время как теология Просвещения давно решила спор о существовании или несуществовании дьявола, для правоверного йодицкого пастора и массы мещан и крестьян нечистый был столь же реален, как для Лютера, который, как известно, часто видел и слышал его. Священники и миряне, прославившиеся умением изгонять дьявола, имелись как в католическом, так и в протестантском кругу. Колокольный звон во время грозы, которому приписывали благодатное действие, был отменен в просвещенном Берлине лишь в 1783 году. Тогдашние баллады об ужасах были не отголоском средневековой боязни призраков — они выражали страхи, еще живучие в народе. Последний раз ведьму жгли в Германии в 1775 году. Жан-Полю было тогда уже двенадцать лет, и он весь во власти таких страхов.

Когда вечерами служанка за прялкой рассказывает истории о призраках, он весь дрожит, лежа в кровати, пока не приходит отец и не ложится рядом с ним. Еще страшнее мальчику с чрезмерно развитой фантазией, когда во время похорон отец заставляет его пронести библию через пустую темную церковь, мимо гроба с покойником, в ризницу. Можно предположить, что эта жестокость отца вызывала в чувствительном ребенке нервные потрясения.