Годзилла 2000

«Я знаю, что вы пока еще не готовы», добавил Таггарт. «Бог свидетель, я именно так и сказал Президенту. Однако он вам полностью доверяет, и я тоже».

Пирс поднял руку. «Мы едем в Мексику, сэр?», спросил он.

Генерал Таггарт заколебался, прежде чем ответить. «Президент и ГосДепартамент в настоящее время ведут переговоры с представителями правительства Мексики.

Должно быть, они выработают какое-то совместное решение в течение ближайших двух суток».

«А что с Раптором-Один?», спросил Тоби.

«Президент говорил с главой компании — подрядчика оборонного ведомства, которая ответственна за оснащение машины», сказал Таггарт с чувством досады в голосе.

«Раптор-Один почти уже закончен. Нам обещали поставить его до конца этого месяца».

«А как же мы поедем в Мексику?», спросила Лори. «На поезде?»

«Раптор-Два готов к вылету», объявил Таггарт, «если Мексиканское правительство его разрешит. ВВС согласился изготовить второй конвертоплан CV-22[6] с некоторыми специальными модификациями, подходящими для нас, если нам это будет нужно».

«Мы не можем сражаться с чудовищем на самолетах-корректировщиках», выпалил Пирс.

«Нет, не можем, мистер Диллард», ответил Таггарт. «И наша задача в Мексике, если нам будет разрешено ее выполнять, будет носить лишь наблюдательный характер».

У Пирса отвисла челюсть. Стоявший рядом с ним Тоби пробормотал: «Зачем же мы тогда всему этому тренируемся?»

«Понимаю ваше разочарование», сказал этим двум пилотам генерал Таггарт. «Но, как я уже сказал, ваша группа еще не готова, а ее главное оружие, Раптор-Один, еще не завершен. Пока я не буду полностью уверен в том, что мы надлежащим образом подготовлены и имеем все необходимое вооружение, данное подразделение останется в состоянии предварительной боевой готовности».

Генерал еще раз осмотрел зал. «Это все», рявкнул он. А затем он зашагал прочь из зала заседаний вместе с полковником Крупом, последовавшим за ним.

Члены корпуса «G-Force» покинули зал заседаний, и каждый из них шел или шла глубоко задумавшись. Следуя по длинному коридору к своим комнатам, Тиа догнала Лори и пошла рядом с ней, а та тем временем потирала глаза и продолжала зевать.

«Ты в порядке?», спросила Тиа.

Лори кивнула. «Просто устала. В последнее время не очень хорошо сплю. Все это из-за этих волнений».

«Ну что ж, барышни», рявкнул полковник Круп, «мне кажется, уж точно придется вас разбудить!»

Никто не заметил, как к ним подкрался офицер ВВС. Словно Крупп появился из ниоткуда.

«Начиная с завтрашнего утра, с 06:00, мы начинаем усиленные подготовки на тренажерах», объявил полковник с недоброй улыбочкой. Послышались стоны и охи членов корпуса «G-Force».

Кип, встревожившийся даже сильнее всех других, ничего не сказал. Его переполняло чувство тревожного и мучительного беспокойства, и он внутренне застонал.

Опять тренажеры? Нет! Только не это…

Глава — 8 СТАЯ

Вторник, 25 мая 1999 года, 5:21, Ферма Пистера, Округ Осборн, штат Канзас.

Освальд Пистер поднялся и сел в постели, сбросив с себя одеяло. Он повернулся и посмотрел на свою жену, но та еще крепко спала и чуть похрапывала. Он вспомнил, что она поздно легла вчера ночью, делая пирожные для церковной распродажи выпечки.

«Пусть лучше поспит», решил он, осторожно вылезая из постели.

Натянув на себя в еще темной спальне широкие штаны с подтяжками вроде комбинезона, Освальд выполз в коридор и заковылял по ступенькам лестницы вниз. Направляясь на кухню, он беспрестанно потирал себе ноющие плечи и колени. Артрит у него в суставах теперь постоянно не давал ему покоя и становился все более злостным.

Причем особенно плохо было по утрам.

И тем не менее, Освальд все никак не мог признаться жене, что страдает от него. И без того Милли опять начала шуметь насчет продажи фермы.

«В конце концов, ведь ты же не становишься моложе», доказывала жена днем в воскресенье, когда они ехали на машине домой из церкви. И уже не в первый раз она поднимала эту тему. Освальд покачал головой, взяв в руки кофейник и наполнив его водой.

«Милли просто не понимает», с грустью подумал он. «Эта земля находится в собственности моей семьи в течение нескольких поколений. И этот уголок Канзаса всегда был известен как Ферма Пистеров… и он останется Фермой Пистера все то время, пока я живу и дышу».

В который раз Освальд Пистер пожалел о патриотическом решении своего старшего сына стать военным. Вместо того чтобы принять во владение ферму и продолжить семейные традиции, старший лейтенант Майкл Освальд Пистер погиб на какой-то никому не известной, залитой кровью тропе во Вьетнамских джунглях двадцать семь лет назад.

«Какая бессмысленная жертва», подумал Освальд, ставя кофе вариться. «Почти тридцать лет прошло, а я до сих пор оплакиваю его. Очень плохо, когда отец живет дольше своего сына».

Освальд вздохнул и снова потер плечо.

«Ни одна из девушек из рода Пистеров не захотела жить на ферме», думал он. «Не то, чтобы я винил их в этом. Жизнь на ферме тяжелее для женщин, чем для мужчин».