Гоф-медик

Иду, раз сказали. В комнате аж три служителя. Один из них мой ночной знакомец Кирилас. Не успел войти, как стали обряжать в другой парадный мундир: оказывается, за ночь перешили из моего праздничного. Всей работы только воротник сменить и вышивки добавить. Летний и повседневный к вечеру приготовят. Там работы, кроме воротника, только обшлага и карманные клапаны расшить. А на праздничном, выходном и парадном, который сейчас на мне, еще грудь, фалды и швы доделки требуют. Остальные наряды завтра доведут.

Это я ничего не знал, а служители о моем производстве уже вечером прослышали. Говорить им не положено, но от хорошего отношения платья к портному отнесли. Не бесплатно, понятно, но за ночь расшили. Сразу после производства выйти в правильном мундире дорогого стоит. Но не дороже денег. Вновь пришлось служителям дукаты отдавать. Зато все положенное по форме нашлось. Вместо каски теперь шляпа, вместо одних фуражек другие, богаче расшитые.

И когда к его милости пришел представиться, как положено, в новом звании, получил похвалу, что за час форму построил.

Служба

После принца вызвали к сюзерену. Тоже получил похвалу. Вместе с Лаурой и десятком чиновников поехали в здание представительства Зеленоземья. Ехали всего минут десять. В переулке Дворцовой улицы, меж двух казенных зданий, стоит крошечный одноэтажный домик. Кроме хозяйственных помещений, вестибюля и маленькой совещательной залы, здесь есть мой кабинет, с отдельной комнатой отдыха и, пардон, личным нужником, комната для архива и архивиста, приемная с двумя столами для чиновников и маленькая конура для моего секретаря.

Лауре и мне были представлены сотрудники, все переведены из Иностранных дел коллегии. Кабинетный секретарь, чин 11-го класса, мой секретарь. Кстати, дворянин. В возрасте, и видно, что опытный чиновник, будет тянуть дело вместо меня. Провинциальный секретарь, 13-й класс, архивист, простолюдин средних лет. И два коллежских регистратишки, чиновники низшего 14-го класса. Оба простолюдины.

Жалованье чиновникам будут платить из средств Коллегии. Мне тоже положено помесячно сто талеров. Как начальник, для оплаты «расходов разных, срочных, сверхштатных и заштатных работ», имею ежемесячный фонд сто талеров. Судя по тому, как блеснули глаза у чиновников при упоминании фонда, они надеются этот пирог регулярно покусывать. На представительские и другие разные необходимые расходы, а также для вспомоществования попавшим в беду жителям Зеленоземья имею еще 60 дукатов в год.

Вроде приличные деньги, но и расходы велики. Простой вопрос – кто убирать помещения будет? А? Зимою, знаете ли, прохладно, топить приходится, а дровишки нынче почем? Про кофей чиновникам не поминаем, с ними может случиться страшная болезнь РэТэ (сиречь рожа треснет), но чаю им надо выпить на службе? Лучше с сахарком. Хорошо хоть бумагу, чернила, сургуч и прочую канцелярщину ежемесячно выдавать будут.

Обстановка по конторе так себе, только в моем кабинете стоит дорогая мебель, удобное кожаное кресло, огромный стол, сейф. В комнате отдыха мягкий диван, столик, стулья. Но что самое интересное – из моих апартаментов три выхода. Через приемную, вестибюль и парадное выход в переулок, ведущий на Дворцовую улицу. Второй выход из кабинета ведет в коридорчик к архиву и зале, а дальше через черный ход во дворы ряда соседних зданий. А из комнаты отдыха дверь ведет в закуток, где совсем маленькая дверца открывается в арку, ведущую к большому магазину на самой Дворцовой. Причем дверку в арке вообще только мне показал главный из сопровождающих нас чиновников.

А еще от имени его величества мне этот дом и подарили. Коллегия ежегодно за его аренду ровно сорок девять дукатов будет платить.

Обед

По возвращении во дворец Лаура пригласила меня вместе с одной женщиной на обед. Женщина оказалась статс-дамой, занимающейся подготовкой к приезду жениха, натаскиванием девочки по хозяйственным вопросам, и, пожалуй, самое главное, после согласования с женихом она планировалась на роль обер-гофмейстерины.

В столовой уже сидели мой принц и молодая женщина на последнем этапе путешествия за ребенком. Меня представили ей. Как и ожидал, женщина оказалась женой принца. Чисто из любопытства кинул быстрый Взгляд. Двойняшки. Мой сюзерен усадила меня рядом с собой и, не обращая внимания на отца с мачехой, стала рассказывать разные разности. Я старался неопределенно поддакивать, однако случайно сорвалось, когда принцесса сообщила:

– Скоро у меня будет братик или сестричка.

– «И», – машинально поправил я.

– Что? – не поняла Лаура.

– И братик, и сестричка, – объясняю. – У ее королевского высочества будут двойняшки. Мальчик и девочка.

Кто-то уронил ложечку, и наступила мертвая тишина. Все люди в зале смотрели на меня. Не понял! Я что-то не то сказал? Или о детях нельзя говорить вслух? Может, примета плохая? Принц встал с места и быстрыми шагами подошел ко мне.

– Пустое болтаешь?! Или знаешь чего?! – грозно вопрошает его милость.

– Виноват! – вскакиваю со стула и встаю во фрунт. – Не знал, что нельзя говорить!