Читаем Гоген в Полинезии полностью

Наконец явились два нерадивых лодыря - слуги Гогена. Они не замедлили оповестить

всю деревню, и через четверть часа маленькая душная спальня была битком набита

любопытными. Потом подошли пастор Вернье (он попытался применить искусственное

дыхание) и, всем на удивление, епископ, которого сопровождали два монаха из мужской

школы. Впрочем, у епископа была уважительная причина нанести своему павшему врагу

последний визит: Гогена крестили в католической церкви, и полагалось схоронить его в

освященной земле. По долгу службы явился и Клавери - проследить, чтобы Гоген и после

смерти не нарушал правил. Выяснив, что первыми нашли покойного Тиока и Фребо, он

тут же заполнил свидетельство о смерти и попросил их расписаться. Неисправимый

педант, он приписал следующие слова, в которых звучит явный укор: «Он был женат и был

отцом, но имя его жены неизвестно».

Как и в большинстве тропических стран, правила предписывали похоронить

покойного в двадцать четыре часа. Однако, к великой досаде Клавери, последний раунд

выиграл Гоген: лишь около двух часов следующего дня, с опозданием на три часа, грубый,

наскоро сколоченный гроб опустили в могилу, вырытую в красной вулканической почве

католического кладбища на холме Хуэакихи, в километре с небольшим к северу от

Атуоны. Кроме четырех туземцев, несших гроб, в эту жаркую пору дня один Эмиль Фребо

дал себе труд подняться на крутой холм273. Речей не было, эпитафии тоже, если не считать

нескольких строк в письме, которое три недели спустя епископ Мартен отправил своему

начальству в Париж: «Единственным примечательным событием здесь была

скоропостижная кончина недостойного человека по имени Гоген, который был известным

художником, но врагом Господа и всего благопристойного»274.

В это же время другой официальный представитель на Маркизских островах, администратор

Пикено, жаловался в докладе своему начальству: «Я просил всех кредиторов покойного

представить в двух экземплярах свои счета, но уже теперь не сомневаюсь, что долги значительно

превысят активы, ибо немногие картины, оставшиеся после покойного, художника декадентской

школы, вряд ли найдут покупателей».

72. Типичные

представители старого и нового порядка: туземный вождь (он нарочно принарядился) и

французский жандарм (в своем обычном мундире).

65.

Натюрморт. 1902 (Попугаи. ГМИИ, инв. № 3371). Когда Гоген хворал и не мог выходить из-за

больной ноги, он часто писал натюрморты. Птицы - маркизские попугаи, а скульптура на заднем

плане - своего рода Будда, которого Гоген задолго до того вырезал из дерева; она никак не связана

с туземным искусством.

61. Отец Пайяр (Распутник)

- скульптура епископа Маркизских островов, упоминаемая в этом посте.

71. Но самым

могущественным лицом в Атуоне был Его Преосвященство епископ Жозеф Мартен, который

совсем не одобрял аморальное поведение и богопротивные взгляды Гогена.

69. Тесная долина Атуона

на острове Хиваоа (Маркизский архипелаг) снята здесь с мыса, куда обычно приходил по вечерам

Гоген. Поселок и теперь, как в то время, совсем закрыт пальмами.

70. Больной, усталый,

измученный человек, который не мог уже писать без очков... Последний автопортрет Гогена,

написанный в 1902 г., когда ему было всего пятьдесят четыре года.

75. Дочь Гогена и Ваеохо,

родившаяся 14 сентября 1902 г., ведет скромный образ жизни в глухой долине на Хи-ваоа. Если

говорить об искусстве, то ее привлекают только лоскутные покрывала, которые ничем не

выделяются среди покрывал, изготовляемых другими маркизянками.

80. На Маркизских

островах нет дорог, нет мостов, и все, от епископа до самого маленького туземного карапуза,

путешествуют верхом. Но после ливня речки становятся такими бурными, а тропы настолько

скользкими, что даже маркизским лошадям трудно пробраться из долины в долину.

73.

Соседи Гогена - американец Бен Варни (верхом) и плотник Тиока перед лавкой Варни.

79. Кто не узнает черных

полинезийских свиней с картин Гогена? Их на островах множество, и они причиняют большой вред,

роясь на огородах. Стоит туземцам приняться за заготовку копры, и они тут как тут.

74.

На одной из последних картин Гогена, написанной в начале 1903 г., вверху ясно видно распятие на

том самом кладбище, где его похоронили через несколько месяцев.

81. Долго могила Гогена

была скрыта сорняками, много лет на ней лежала уродливая цементная плита. Недавно

установлено более приглядное каменное надгробие. Его ближайший сосед по кладбищу - его

злейший враг: с 1912 г. в земле около распятия покоится епископ Мартен.

Автор книги ГОГЕН В

ПОЛИНЕЗИИ Бенгт Даниэлльсон (слева) и Тор Хейердал

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Упоминание Винсента Ван Гога ясно показывает, что это письмо (№ 68) было написано в

Арле, а не в Понт-Авене, как утверждает Маленг.

2 Официальный еженедельник «Всемирная выставка», особенно номера 24 и 25 от 3 и 10

августа 1889 г., содержит хорошее описание французских колониальных павильонов и

яванской деревни, а также иллюстрации. Таитянская секция подробно описана в

таитянском JO 6.II. 1890.

3 МТ 16. XI. 1889.

4 Это письмо (№ 106) написано не в июне 1890 г., как предполагает Маленг, а осенью 1889

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное