Гоголь: Творческий путь

В точной и полнокровной языковой живописи пьесы особое место занимает «игрецкий» жаргон, на котором разговаривают действующие лица комедии. В данном случае этот жаргон не только служит языковой характеристикой их «профессии» шулеров, но и особенно остро подчеркивает всю их моральную и духовную мерзость и фальшь. Смесь «гусарства», словесной бравады и «игрецкого» жаргона картежников еще сильнее выявляют гнилостную сущность и бесчестность этого «общества». Не случайно, что самый циничный и ловкий из этой компании шулеров, в прошлом офицер, Утешительный говорит на этой смеси гусарского и шулерского жаргонов. В его льстивых похвалах Глову-сыну, подзадоривающих последнего на игру, явственно слышатся и ирония, и забубённый разгул подгулявшего офицерика, и расчетливость шулера: «Ого-го, гусар! на сто тысяч! Каков, а? А глазки-то, глазки? Замечаешь, Швохнев, как у него глазки горят? Барклай-де-тольевское что-то видно. Вот он героизм! А короля все нет. Вот тебе, Швохнев, бубновая дама! На, немец, возьми, сьешь семерку! Руте, решительно руте! Просто карта фоска! А короля, видно, в колоде нет: право, даже странно. А вот он, вот он… Лопнул гусар!»

Драматургическое мастерство Гоголя сказывается в стремительном нарастании действия, в котором сталкиваются противоречивые интересы, спадают маски добропорядочности с персонажей. Неожиданный финал пьесы, резко меняющий положение вещей, — блестящий драматургический прием, который еще острее и беспощаднее разоблачает лживость, авантюризм и моральную гнусность нравов и «законов», царящих в «благовоспитанном» дворянском обществе, срывая с него последние покровы «порядочности».

5

«Комедия Гоголя «Ревизор», его роман «Мертвые души», — писал Герцен, — это страшная исповедь современной России…»[234]

«Ревизор» с самого начала был задуман писателем как социальная комедия широкого обобщения, разоблачающая самые болезненные язвы крепостнического общества. В «Авторской исповеди» Гоголь писал: «В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем».

Показывая отвратительный облик бюрократическо-чиновнической России, Гоголь тем самым обнажал антинародную, хищническую сущность всего помещичье-крепостнического строя, учил ненавидеть мерзость, лицемерие и корыстолюбие его чиновных представителей. Познакомившись с провинциальным чиновничеством во время своей вятской ссылки, Герцен с гневом рассказывает в «Былом и думах» об этом «искусственном, необразованном классе», который «составляет какое-то гражданское духовенство, священнодействующее в судах и полициях и сосущее кровь народа тысячами ртов, жадных и нечистых». Вспоминая о появлении «Ревизора», он говорит: «Гоголь приподнял одну сторону занавеси и показал нам русское чиновничество во всем безобразии его…».[235] В своем знаменитом письме к Гоголю Белинский указывал, что николаевская Россия «представляет собою ужасное зрелище» страны, где «есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей».[236] Комедия Гоголя наносила смелый удар полицейско-бюрократическому режиму николаевской России.

Недаром правительственный чиновник Храповицкий усмотрел в «Ревизоре» «нестерпимое ругательство на дворян, чиновников и купцов», то есть на основные господствующие классы и сословия тогдашней России.[237] Осмеяние и разоблачение всего чиновническо-бюрократического аппарата царской России имело огромное прогрессивное значение, учило широкие массы трудящихся понимать паразитическую и вредоносную «деятельность» всего механизма порабощения народа господствующими классами.