Гоголь: Творческий путь

В «Очерках гоголевского периода» Чернышевский указал на великую роль Гоголя как писателя-демократа, писателя, выступившего с обличением господствовавшего строя в защиту трудящихся, эксплуатируемых масс. По цензурным условиям Чернышевский вынужден был говорить об этом, не уточняя своей формулировки в ее политическом плане: «Гоголю многим обязаны те, которые нуждаются в защите; он стал во главе тех, которые отрицают злое и пошлое. Потому он имел славу возбудить во многих вражду к себе. И только тогда будут все единогласны в похвалах ему, когда исчезнет все пошлое и низкое, против чего он боролся!»[7]

Творческий путь Гоголя следует рассматривать на основе ленинского учения о двух культурах в одной национальной культуре. Своими произведениями Гоголь выражал чаяния народа, его протест против «культуры» господствующих, эксплуататорских классов. Чем ближе и последовательнее подходил Гоголь к пониманию устремлений трудящихся масс, тем острее и обобщеннее была его критика; чем полнее и правдивее раскрывались им отрицательные стороны господствующей крепостнической действительности, тем объективно ближе подходил Гоголь к позициям и взглядам народных масс.

Угнетенное положение народа, крестьянских масс, бедняка-разночинца, «маленького» человека, униженного и обездоленного в самодержавно-крепостническом обществе, в первую очередь привлекает его сочувствие. Через все его произведения проходит противопоставление духовного и морального разложения господствующих верхов и идеала народной жизни, защита простого человека.

Оценки Белинского, Чернышевского, Герцена, Добролюбова заложили основу изучения и понимания творчества Гоголя. Однако позднейшие буржуазные историки литературы игнорировали оценки революционных демократов и всячески старались ослабить и приглушить в произведениях Гоголя их социальную и сатирическую направленность. Одни пытались растворить жгучую антикрепостническую сатиру Гоголя в либеральной фразеологии, подменяя рассмотрение идейной направленности вопросами психологии творчества (Д. Овсянико-Куликовский, Н. Котляревский), другие объявляли, что Гоголь вовсе не знал русской жизни, третьи раздували «трагедию» личности Гоголя, приписывали его произведениям мистический смысл, отрицая гоголевский реализм, истолковывая его творчество с декадентских позиций (В. Розанов, А. Белый и др.).

В советском литературоведении творчество Гоголя далеко не сразу получило правильную оценку. Порочные «концепции» вульгарных социологов превращали писателя то в замаскированного идеолога «среднепоместного» дворянства, то в последовательного защитника феодально-крепостнических порядков. Немало путаницы внесли и формалисты, пытавшиеся рассматривать форму произведений Гоголя в отрыве от содержания. Нередки были случаи и откровенного воскрешения идеалистических взглядов – Гоголь объявлялся идеалистом, а его произведения рассматривались в плане мистических прозрений, выводились из традиций западноевропейского реакционного романтизма.

Советское литературоведение, освободясь от этих ошибочных и вредных концепций, рассматривает творчество Гоголя на основе марксистско-ленинской методологии. Гоголь как писатель-реалист, как выразитель передовых народных чаяний своей эпохи показан в ряде работ советских литературоведов, появившихся в юбилейном 1952 году и в последующие годы (книги и статьи В. Виноградова, В. Ермилова, М. Храпченко, Ф. Головенченко, С. Машинского и др.). Советские литературоведы в своих работах не отказались от критики ошибок и заблуждений писателя, но в то же время они показали то передовое, подлинно народное, что было в творчестве этого гениального художника слова, восстановив и продолжив традицию революционных демократов.