Гоголь в Москве (сборник)

Славные имена Белинского и Гоголя неразрывно связаны в истории нашей литературы. Если Гоголь был родоначальником критического реализма в русской литературе, то произведения великого критика занимают в ней, по определению Н. Г. Чернышевского, «столь же важное место, как произведения самого Гоголя»8. Белинский непримиримо и страстно вел борьбу за гоголевскую школу, помогал самому Гоголю утвердиться на пути народности и реализма. Гоголь был любимым писателем Белинского, В его переписке и статьях мы часто встречаем гоголевские выражения. В своих полемических выступлениях он нередко пользуется образами Гоголя. Еще за год до их первой встречи Белинский в своей замечательной статье «Литературные мечтания» (1834 г.) высоко оценил молодого Гоголя, отметив, что он «принадлежит к числу необыкновенных талантов… Дай бог, чтобы он вполне оправдал поданные им о себе надежды»9. Разбирая вышедшие в начале 1835 года сборники «Арабески» и «Миргород», Белинский в статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» видит в нем уже «главу литературы»10.

В конце августа, возвращаясь в Петербург, Гоголь останавливается дольше в Москве. Его сопровождали А. С. Данилевский, один из ближайших друзей писателя, и И. Г. Пащенко; оба – его товарищи еще по Нежинской гимназии. Нельзя не отметить своеобразный характер этой поездки. «Здесь была разыграна оригинальная репетиция «Ревизора», которым тогда Гоголь был усиленно занят. Гоголь хотел основательно изучить впечатление, которое произведет на станционных смотрителей его ревизия с мнимым инкогнито. Для этой цели он просил Пащенко выезжать вперед и распространять везде, что следом за ним едет ревизор, тщательно скрывающий настоящую цель своей поездки… Когда Гоголь с Данилевским появлялись на станциях, их принимали всюду с необычайной любезностью и предупредительностью… Гоголь держал себя, конечно, как частный человек, но как будто из простого любопытства спрашивал: – «Покажите, пожалуйста, если можно, какие здесь лошади; я бы хотел посмотреть их»11.

Гоголь, Данилевский и Пащенко остановились в гостинице, в какой именно – нам, к сожалению, опять неизвестно.

На другой же день Гоголя посетил И. И. Дмитриев. Узнав, что он везет в Петербург комедию «Женитьба», Дмитриев просил прочитать ее у него дома, в кругу избранных москвичей. Т. Г. Пащенко рассказывает: «На вечере у Дмитриева собралось человек 25 московских литераторов, артистов и любителей, в числе которых был и знаменитый Щепкин с двумя своими дочерьми… по одну сторону Гоголя сидел Дмитриев, а по другую Щепкин. Читал Гоголь так превосходно, с такой неподражаемой интонацией, переливами голоса и мимикой, что слушатели приходили в восторг, не выдерживали и прерывали чтение различными восклицаниями. Кончил Гоголь и свистнул… Восторженный Щепкин сказал так: «Подобного комика не видал и не увижу!» Потом, обращаясь к дочерям, которые готовились поступить на сцену, прибавил: «Вот для вас высокий образец художника, вот у кого учитесь!»12 Все современники единодушно отмечают исключительное мастерство и неподражаемую выразительность гоголевского чтения. Такой мастер русской сцены, как Щепкин, считал, что Гоголь обладал непревзойденным сценическим дарованием. Нельзя также забывать, что при постановке своих пьес Гоголь обычно сам, своим чтением, показывал актерам, как именно нужно им исполнять роли в его пьесах. С. Т. Аксаков, вспоминая чтение Гоголем «Женитьбы» в Москве в 1835 году, говорит: «Гоголь до того мастерски читал или, лучше сказать, играл свою пиесу, что многие понимающие это дело люди до сих пор говорят, что на сцене, несмотря на хорошую игру актеров, особенно Садовского в роли Подколесина, эта комедия не так полна, цельна и далеко не так смешна, как в чтении самого автора»13.

В этот приезд в Москву Гоголь также встречался (как явствует из его записки к Погодину об устройстве дружеского обеда) с профессором энциклопедии права Московского университета П.Г. Редкиным14. Сын боевого суворовского офицера, участника героического альпийского похода «чудобогатырей», Редкий был старым товарищем писателя по Нежинской гимназии и принимал вместе с Гоголем участие в литературном ученическом кружке. В начале 1830-х годов он закончил свое образование в Берлинском университете, где слушал у Гегеля логику и историю философии. Молодой профессор был любим студентами; по воспоминаниям А.Н. Афанасьева, он «читал с одушевлением оратора»15. Позднее Редкий был в близких отношениях с Герценом. В 1830-е годы он жил на Большой Полянке, в доме № 30.

К этому же пребыванию Гоголя в Москве относится его знакомство с автором популярной в свое время хрестоматии по истории русской литературы А. Д. Галаховым. Последний вспоминает, что он несколько раз встречал Гоголя у профессора судебной медицины А.О. Армфельда, близкого со многими литераторами – Аксаковым, Погодиным и другими. Узнав, что Галахов знакомит институток с его сочинениями, исключая, по указанию начальницы института, отдельные места, Гоголь рассмеялся и посоветовал читать «все сплошь… Ведь дивчата прочтут же тайком, втихомолку»16. Армфельд, с которым Гоголь был в дальнейшем в довольно, близких отношениях, жил в эти годы на казенной квартире при Сиротском; институте Московского воспитательного дома (Солянка, № 12).

Павел Воинович Нащокин