Гоголь в воспоминаниях современников

⁴¹³(Стр. 534) По словам Щепкина, Гоголь во время этой беседы отрицательно отозвался о своих «Выбранных местах из переписки с друзьями», сказав при этом, что он уничтожил бы их, «если бы можно было воротить назад сказанное» (наст. изд., стр. 530). Ср. также в воспоминаниях И. И. Панаева (наст. изд., стр. 219).

⁴¹⁴(Стр. 534) Речь, повидимому, идет о статье «О преподавании всеобщей истории».

⁴¹⁵(Стр. 535) Тургенев запамятовал. По верному свидетельству Г. П. Данилевского, это чтение происходило не через «два дня» (т. е. 22 октября), а спустя две недели — 5 ноября (см. наст. изд., стр. 445 ^*).

⁴¹⁶(Стр. 536) Имеется в виду Г. П. Данилевский.

⁴¹⁷(Стр. 536) Данилевский в своих воспоминаниях дает другую версию этого эпизода. После чтения «Ревизора» его, якобы, задержал сам Гоголь, передал пакет для вручения в Петербурге П. А. Плетневу и затем просил прочитать что-нибудь из собственных произведений (см. наст. изд., стр. 445–446 ^*).

⁴¹⁸(Стр. 537) Эта статья Тургенева была написана три дня спустя после смерти Гоголя — 24 февраля 1852 г., и предложена к опубликованию в «С.-Петербургские ведомости». Цензор Пейкер отказался, однако, ее пропустить. Запрет был подтвержден попечителем Петербургского учебного округа и председателем цензурного комитета М. Мусиным-Пушкиным. На запрос начальника III отделения и шефа жандармов гр. А. Ф. Орлова Мусин-Пушкин ответил, что ему «казалось неуместным писать о Гоголе в таких пышных выражениях, едва ли приличных, говоря о смерти Державина, Карамзина или некоторых других наших знаменитых писателей, и представлять смерть Гоголя как незаменимую потерю, а не разделяющих это мнение — легкомысленными или близорукими» ( М. К. Лемке, «Арест и высылка И. С. Тургенева», «Русская мысль», 1906, кн. II, отд. VII, стр. 18). Характеризуя физиономию главы петербургской цензуры, Тургенев писал 3 марта 1852 г. И. С. Аксакову, что он, Мусин-Пушкин, «не устыдился назвать Гоголя публично писателем лакейским» (наст. изд., стр. 543). Между тем статья Тургенева продолжала оставаться под запретом. Жалоба издателя «С.-Петербургских ведомостей» Краевского министру просвещения Ширинскому-Шихматову оказалась без последствий.

Тургенев решил попытаться напечатать статью в Москве и переслал ее своим друзьям — Е. М. Феоктистову и В. П. Боткину. Председатель московского цензурного комитета В. И. Назимов, не зная о запрещении статьи в Петербурге, не препятствовал ее опубликоваиию. III отделение, перехватив ряд писем Тургенева, догадалось о его намерении напечатать свою статью в Москве и предупредило об этом московские власти. Но предупреждение опоздало на два дня. 13 марта 1852 г. статья Тургенева в форме «Письма из Петербурга» появилась на страницах «Московских ведомостей».

⁴¹⁹(Стр. 539) Присутствие московского генерал-губернатора А. А. Закревского на похоронах Гоголя было вызвано, разумеется, отнюдь не уважением его к памяти великого писателя. «Граф Закревский не читал Гоголя, но на похороны приехал», — сообщал Н. Ф. Павлов А. В. Веневитинову ( Барсуков, «Жизнь и труды Погодина», т. XI, стр. 538). Смерть Гоголя вызвала огромное возбуждение в Москве. Власти опасались политических манифестации. Именно этими опасениями объяснялось присутствие на похоронах Закревского. В специальном донесении графу Орлову он писал: «В день погребения народу было всех сословий и обоего полу очень много, а чтобы в это время все было тихо(курсив наш. — С. М.), я приехал сам в церковь» («Красный архив», 1925, т. 2, стр. 301).

⁴²⁰(Стр. 539) Последствия статьи Тургенева были таковы: III отделение запросило у А. А. Закревского сведения о Феоктистове и Боткине, содействовавших публикации «Письма из Петербурга» в «Московских ведомостях». По сообщению московского генерал-губернатора проведенное следствие установило, что они не знали о запрещении статьи Тургенева в Петербурге (см. Н. В. Дризен, «Арест и ссылка И. С. Тургенева» — «Исторический вестник», 1907, № 2, стр. 563). Это было сочтено смягчающим обстоятельством, и наказание в отношении Феоктистова и Боткина ограничилось тем, что их взяли под полицейский надзор (см. Е. М. Феоктистов, «За кулисами политики и литературы 1848–1896», 1929, стр. 17–18).

В отношении Тургенева, дело приобрело более серьезный оборот. Вмешался лично Николай I. На докладе гр. А. Ф. Орлова, предлагавшего вызвать Тургенева в III отделение для соответствующего внушения и учредить за ним секретное наблюдение, Николай I собственноручно написал: «Полагаю этого мало, а за явное ослушание посадить его на месяц под арест и выслать на жительство на родину под присмотр» («Русская мысль», 1906, кн. II, отд. VII, стр. 21).