Гоголь. Воспоминания. Письма. Дневники.

У нас бывают дожди и необыкновенно сильные ветры; вчерашнюю ночь даже было наводнение: дворы домов по Мещанской и Екатерининскому каналу и еще кое-где, а также и много магазинов, были наполнены водою. Я живу на третьем этаже и не боюсь наводнений, а, кстати, квартира моя во 2 Адмиралтейской части, в Офицерской улице, выходящей на Вознесенский проспект, в доме Брунста.

Прощайте. Да сохранит вас бог вместе с Надеждою Николаевною [Следовало «Натальею Николаевною». Шуточный отклик Пушкина на эту ошибку см. ниже. ] от всего недоброго и пошлет здравие на веки. А также да будет его благословение и над Жуковским.

Ваш Гоголь.

«Письма», I, стр. 185–187.

А. С. Пушкин — Н. В. Гоголю

25 августа 1831 г.

Любезный Николай Васильевич, очень благодарю вас за письмо и доставление Плетневу моей посылки, особенно за письмо. Проект вашей ученой критики удивительно хорош. Но вы слишком ленивы, чтобы привести его в действие. Статья Ф. Косичкина еще не явилась; [3 сентября Пушкин уже пишет Вяземскому о выходе статьи. [не знаю, что это значит: не убоялся ли Надеждин гнева Фаддея Бенедиктовича? Поздравляю вас с первым вашим торжеством, с фырканьем наборщиков и изъяснениями фактора. С нетерпением ожидаю и другого — толков журналистов и отзыва остренького сидельца. [Н. А. Полевой по происхождению из купцов. ] У нас всё благополучно: бунтов, наводнения и холеры нет. [В июне 1831 г. произошел в Петербурге холерный бунт, вызванный безобразным обращением властей с «простым народом». В июле того же года вспыхнул мятеж в новгородских военных поселениях: поводом была и в этом случае холера. ] Жуковский расписался. Я чую осень и собираюсь засесть. [ «Засесть» — за литературную работу. Осень была любимым рабочим временем Пушкина; особенно плодотворна была для него предыдущая осень. Осенью 1831 года написаны «Сказка о царе Салтане» и «Сказка о попе и работнике его Балде». ] Ваша Надежда Николаевна, т. е. моя Наталья Николаевна благодарит вас за воспоминание и сердечно кланяется вам. Обнимите от меня Плетнева и будьте живы в Петербурге, что довольно, кажется, мудрено. А. П.

«Переписка Пушкина», т. II, стр. 312.

А. С. Пушкин — А. Ф. Воейкову

Август 1831 г.

Сейчас прочел «Вечера близ Диканьки». Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия, какая чувствительность! Все это так необыкновенно в нашей литературе, что я доселе не образумился. Мне сказывали, что когда издатель вошел в типографию, где печатались «Вечера», то наборщики начали прыскать и фыркать, зажимая рот рукою. Фактор объяснил их веселость, признавшись ему, что наборщики помирали со смеху, набирая его книгу. Мольер и Фильдинг, [Фильдинг (1707–1754) — английский романист, высоко ценимый и Гоголем. ] вероятно, были бы рады рассмешить своих наборщиков. Поздравляю публику с истинно веселою книгою, а автору сердечно желаю дальнейших успехов.

Ради бога, возьмите его сторону, если журналисты, по своему обыкновению, нападут на неприличие его выражений, на дурной тон и проч. Пора, пора нам осмеять les précieuses ridicules [ «Смешных жеманниц» (название известной комедии Мольера). ] нашей словесности, людей, толкующих вечно о прекрасных читательницах, которых у них не бывало, о высшем обществе, куда их не просят, и все это слогом камердинера профессора Тредьяковского. [Письмо было напечатано в «Лит. Прибавлениях к Русскому Инвалиду», представляя собою таким образом рецензию в форме письма к издателю.]

«Переписка Пушкина», т. II, стр. 309.

Н. В. Гоголь — В. А. Жуковскому

Пб., 10 сентября 1831 г.