Гойда

Фёдор уяснил себе мрачный настрой царя, но едва ли подал виду. Прошло несколько мгновений, прежде чем Иоанн нарушил тишину, глубоко вздохнув. Басманов точно очнулся ото сна. Он приблизился к государю, опустился на одно колено и хотел было припасть губами к царскому перстню, как Иоанн отнял руку да прихватил Фёдора за волосы на затылке, поднимая юное лицо к себе. Неистовый огонь ярости горел в глазах царя. Фёдор невольно сглотнул от волнения, охватившего его от сего порыва гнева.

– Что отняло покой твой, светлый государь? – спросил Басманов, понизив голос едва ли не до шёпота.

В ответ же Иоанн сомкнул кулак свой стальною хваткою, заставив юношу шикнуть сквозь зубы от боли, да резко отпустил его. Фёдор тотчас же опустил взгляд да взялся рукою за свой затылок, оставаясь стоять на колене пред государем.

– Смотри, Басманов, не лги мне нынче, – тихо протянул Иоанн, потянувшись к чаше, обитой медью да самоцветами.

Фёдор медленно поднял голову, едва заметно кивнув в ответ. Иоанн неспешно отпил из чаши, прикрыв глаза. Когда он перевёл взгляд на юношу, с царских губ сорвался тяжкий вздох сожаления, а вместе с тем и гневный порыв, таившийся в глубине его сердца.

– Твоей ли рукою убиен колдун? – спросил государь, глядя на молодого опричника.

Светлые очи Басманова мгновенно вспыхнули тревогой, а губы едва приоткрылись, но не был в силах он молвить и слова.

– Твоей же? – с некоторой покорностью, да вместе тем и страшной досадой произнёс Иоанн, ставя чашу на стол.

Тот звук тотчас же прозвучал в тревожных метаниях, что наполнили разум Фёдора. Басманов опустил взгляд, сглотнув от волнения. Иоанн же постукивал длинными пальцами по столу. Перстни переливались в слабых отсветах свечи.

– Всяко ему смерть была уготована твоей же волею, царь-батюшка, – произнёс Басманов.

Оглушительно обрушился царский кулак об стол. Фёдор умолк, невольно вздрагивая от того звука. Он поднял взгляд на царя, лицо которого озарилось бесовской улыбкой. Иоанн мотал головой, медленно прикрывая глаза, всё поглядывая на молодого опричника. Иоанн поднялся со своего места и жестом велел юноше подняться с колен. Фёдор подчинился. Царь плавно обошёл юношу, оглядывая его с ног до головы, точно впервые видел его перед собой.

Во взгляде Фёдора не отражалось смятения и страха, что сейчас взрастали в его душе под тяжёлым взглядом бездонно глубоких глаз самого государя. Басманов слышал собственное сердце – оно отчаянно билось, и опричник силился не выдавать того. На вид он лишь слегка поджал губы, и взгляд, по обыкновению лёгкий и беспечный, да с игривой насмешливостью, был чёток и едва ли не суров.

Иоанн коснулся плеча Басманова. Фёдор не вздрогнул, лишь метнул взгляд на владыку.

– Снимай этот шёлк, – тихим, низким голосом приказал Иоанн, отстраняя свою руку.

Царь отошёл от Фёдора к окну, да не сводил глаз с него. Басманов вскинул брови, наблюдая за каждым движением Иоанна. Сердце юноши не покидали ни страх, ни тревога. Этот рой жуткого преддверия лишь усиливался с каждой секундой, которую не прерывал ни единый звук. Всё же Фёдор нашёл в себе силы на некую усмешку. Он не спрятал от Иоанна прерывистого дыхания, однако улыбка эта многих могла бы и спутать.

Верхние пуговицы на рубахе и без того были расстёгнуты, ибо одевался он в спешке. Без лишней суеты, но в то же время без неловкого промедления, он расслабил пояс на своей рубахе. Юноша не стал подбирать его, когда атласная лента с мелким бисером скользнула на пол. Наконец Басманов поддел одеяние своё, задрав край рубахи, и оголился по пояс под мрачным взглядом Иоанна. Юноша сбросил рубаху на резное кресло, что было приставлено подле царского.

Одним лёгким движением юноша прибрал спутанные пряди, что сокрыли его лицо. Когда Фёдор поднял взгляд, Иоанн принялся обходить его вокруг. Глаза государя были сосредоточенны и метались, точно у ястреба пред тем, как броситься к земле. Мрак, царивший в комнате, не был помехой не по годам ясному зрению Иоанна.

Юноша хотел обернуться следом за владыкой, но малейшей перемены в лице царя хватило ему, чтобы понять, что должен оставаться недвижим. Иоанн же меж тем блуждал взглядом по спине, плечам, крепким рукам, которые закалились во многих боях, но не потеряли дивного изящества. На спине и вдоль рёбер розовели шрамы, нанесённые в боях. То были отметины от неглубоких ранений, полученных в бою. Не будь их, тело юного опричника представало бы в совершенном триумфе молодой силы и природной красоты. Фёдор следил взглядом за царём. Видел он, с каким тщанием Иоанн всматривался в него, притом не проронил ни слова.

Наконец царь медленно приблизился к юноше, попутно прихватив со стула шёлковую рубаху. Небрежно Иоанн бросился одёжей в своего слугу да с тяжёлым вздохом отвёл взгляд в каменный пол. Фёдор расправил рубаху, с ещё большим удивлением косясь на государя. Не глядя на опричника, Иоанн поднял руку, указывая куда-то за плечо юноши.