Going Infinite

Кристал-Спрингс ничего не изменил. "Я тоже ненавидел это место", - сказал Сэм. "Всю дорогу. Мне не нравились уроки. Мне не нравились мои одноклассники. Мне было скучно". В школе учились все дети Кремниевой долины. (Сын Стива Джобса, Рид, учился в классе Сэма). По большинству стандартов это была ботаническая школа. Качком считался человек, который занимался бегом. Для Сэма она все еще казалась несерьезной. "Там было много в меру неамбициозных, но очень богатых детей", - говорит он. "Единственное, что они знали, - это то, что им не нужно беспокоиться. Так что особого стремления и давления не было. Все учились в Стэнфорде". Он хотел думать о том, что другим детям было неинтересно - в том числе думать, - и ему было неинтересно то, о чем хотели думать они. Он даже не пытался вписаться в общество. Все остальные носили рюкзаки, один он ходил с сумкой на колесиках, которая стучала по булыжникам, когда он переходил из класса в класс. Когда более слабые ученики советовались перед тестом, они иногда пытались пригласить его присоединиться, в надежде, что он их спасет. Сэм не хотел в этом участвовать. "Он говорил: "Извини, ты сам по себе"", - вспоминает один из одноклассников. "Я думаю, он чувствовал себя выше всего этого. В классе у него было такое отношение, будто он выше многих вещей. Его не любили и не недолюбливали. Он просто был там". Другой одноклассник сказал: "Он был объектом шуток людей, которые вроде как притворялись, что он в них участвует, но это было не так". Во время школьного похода Сэм даже не пытался заснуть. Все считали это странным. "Меня воспринимали как умного, как ботаника, а не как хорошего или плохого парня", - говорит Сэм. "На самом деле меня не воспринимали как личность. Умный, незлобивый и, возможно, не совсем человек". Хуже того, он не был полностью не согласен с оценкой своих одноклассников. "Я не чувствовал, что меня не понимают. Мне показалось, что их полушутливые догадки были правильными".

К старшим классам Сэм решил, что ему просто не нравится учиться, что было странно для человека, который заканчивал школу на самом высоком уровне. Он также решил, что по крайней мере часть вины лежит не на нем, а на школе. Например, уроки английского языка. Его сомнения по поводу уроков английского языка возникли еще в шестом классе. Именно тогда учителя перестали беспокоиться о простой грамотности и обратили свое внимание на более глубокие вопросы. Как только урок английского языка перешел от темы "умеешь ли ты читать книги" к написанию эссе о книге, я полностью потерял интерес", - вспоминал Сэм. Литературная критика показалась ему странной: Кому какое дело до того, что ты чувствуешь или думаешь о рассказе? История была историей, и не было никакого доказательно правильного или неправильного способа ее прочтения. "Если бы они сказали говорить о том, что тебе нравится или не нравится, - хорошо, я бы так и сделал, - сказал он. Однако они просили его не об этом. Они просили его интерпретировать книгу, а затем судили его по его интерпретации.

В начальной школе он снова и снова перечитывал книги о Гарри Поттере. К восьмому классу он совсем перестал читать книги. "Ты начинаешь ассоциировать их с негативными чувствами, и они перестают тебе нравиться", - сказал он. "Я начал ассоциировать книги с тем, что мне не нравилось". В средней школе он держал свои мысли о литературно-промышленном истеблишменте при себе, но к старшим классам они начали просачиваться наружу. "Я возражал против фундаментальной реальности всего класса", - говорит Сэм об английском языке. "Внезапно мне сказали, что я ошибаюсь в том, в чем ошибаться невозможно. Меня обидело то, что это было нечестно по отношению к самому себе. Это была субъективность, выдаваемая за объективность. Все оценки были произвольными. Я даже не знаю, как вы это оцениваете. Я не соглашался с неявными фактическими утверждениями, стоящими за вещами, за которые получали хорошие оценки". Он просидел всю среднюю школу в ступоре, но к старшей школе он был достаточно уверен в себе, чтобы бросить вызов заветным убеждениям своих учителей английского языка на неузнаваемом для них основании. Например, их убеждение, что Шекспир был особенно хорошим писателем.

Сюжетный поворот в "Много шума из ничего" - типичный для Шекспира - опирается одновременно на одномерных и нереалистичных персонажей, нелогичные сюжеты и очевидные концовки. Ну подумаешь, убили человека, потому что он с полным основанием считает, что его невеста ему изменяет? Беатриче абсурдна до нереальности, Бенедикт абсурден до того, что слушает ее, и все это должно быть воспринято спокойно.

По мнению Сэма, доводы против Шекспира можно привести с помощью элементарной статистики: