Гол-2018

– По такому случаю могли бы и на «Cristal» расщедриться.

За дверью что-то бабахнуло – раз, другой, третий, зазвучала куиновская «Уи а зе чемпьонс»…

– О, уже фейерверк! – заметил Георгий Степанович. – Давайте, ребята, дуйте за оставшимся – сейчас народ придёт, – обернувшись к Королёву, он добавил: – Всё равно же поливать друг друга будете, что толку? «Кристаллом» в самолёте накачаетесь, если захотите, – и побежал догонять помощников.

– Тебе шампанское нельзя! – строго заметил эскулап.

– Да мне ничего нельзя! – простонал Ноан, которого по-прежнему крутило и мутило. – Будь моя воля, вообще бы ни к чему не прикасался…

– Ну-ну, не паникуй, всё пройдет.

– Конечно, пройдёт. На том свете…

Дверь с шумом распахнулась – в помещение ввалились футболисты. У каждого на шее на шёлковой ленточке болталась медалька. Гость поднялся.

– Данька! – заорал Макеев и заключил его в крепкие объятия.

– Тише ты, медведь! – заскрежетал Запевалов. – Ему же плохо!

– Ой, извини! – ответил Жека.

Кореец О Ду Ван молча уткнулся головой в грудь Даниле и на сумасшедшем по корявости русском произнёс:

– Си-па-си-ба!

– Пожалуйста, – ответил Королёв и ласково пошлёпал его по спине.

Подошёл Паршивлюк, держа за ленточку медаль.

– Тебе передал Платини лично, – и повесил её Даниле на шею.

– Га-а-а-а! – заорала вся команда.

Улыбающийся Жано внёс приз. Как раз возник администратор с новой партией шипучего вина. Ребята хлопали пробками и наполняли кубок. Тут появились Тихонов с другими тренерами и Федун в спартаковских бейсболке и шарфе. За ними следовал оператор с видеокамерой.

– Га-а-а-а! – опять закричали футболисты и принялись поливать начальство из бутылок.

Счастливые руководители не возражали. Наконец, когда все стали мокрыми с ног до головы, фонтан прекратился. Капитан подтолкнул Андрея Валерьевича к кубку, тот взял его и глотнул шампанского. Все кричали и аплодировали. Пригубил и Федун.

– Данила! – позвал его главный тренер. – Теперь ты!

Гость взял со стола коньяк и плеснул себе в стакан.

– Вино и лекарство мешать нельзя, – ответил он на предложение.

– Ну, ты, как всегда – тренируешься по индивидуальной программе! – покачал головой Тихонов, все засмеялись.

К герою матча приблизился, протирая платком влажные стёкла очков, владелец команды и тихо спросил:

– Как самочувствие?

– Худо. Как бы мне моё сегодняшнее поведение боком не вышло.

– Ну, ты вроде держишься…

– Это только видимость. И коньяк. Прилетим домой, неделю буду в постели валяться.

– А как же сборная?

– Эх… Не знаю… Когда в аэропорт?

– Да как соберетёсь, так и поедем.

– Скорей бы, а то окочурюсь.

– Может, в местную больницу?

– Да ну их. Ещё вколят вечное снотворное из патриотических побуждений…

– Ну, смотри… Когда о новом контракте разговор начнём вести?

– Леонид Арнольдович! Дайте оклематься! Ну что вы, право!

– Ладно, отдыхай, – сказал Федун и ушёл.

Гость плюхнулся в кресло и откинулся на спинку. Пение и пляски проходили без него.

В автобусе он, к собственному счастью, задремал. Растолкали его только перед аэропортом. Кузнец, Авера, Даша и Василь Никитич встретили его у стойки. Паспортный контроль и таможенный досмотр он проходил, покачиваясь, как зомби, в основном провисев на плече у девушки. В самолёте Запевалов усадил пятерых друзей в хвост, на самые последние ряды, но его – отдельно через проход, накрыл одеялами, подложил несколько подушек под голову и заставил выпить ещё коньяку. Остальные футболисты продолжали праздновать – некоторые не угомонились до самой посадки. Красавица и агент что-то горячо обсуждали шёпотом, Саша и Лёша тихо чокались стаканчиками, он постепенно погружался в сон. Сквозь дремоту вставала картина плачущего Альберту и сверкающего огненным взором Лёва.

«Не своё ты место занимаешь, Ноан, – думалось ему. – Незаслуженно украл у людей победу. Они тренировались, работали, сражались, а тут вышел негодяй из другой Галактики и отнял чужое. Плохо. С другой стороны, как в своё время сказал Рочестер Джейн Эйр: «Ничего нет страшнее угрызений совести, когда ты, поддавшись соблазну, совершил непоправимую ошибку. Угрызения совести могут отравить жизнь». И вспомним местного гения Шекспира – «Я ведь на Земле, Где делать нехорошее похвально И безрассудно совершать добро». Не я сказал…»

С этими грустными мыслями, под слабый шум двигателей летательного аппарата и доносящиеся спереди счастливые крики чемпионов, он заснул.

Глава восьмая

Слуцкого не зря называли наследником Лобановского и самым значимым нынешним теоретиком футбола на всём постсоветском пространстве. После первого же тайма сборной России в матче открытия чемпионата мира, когда эквадорцы устроили за Королёвым настоящую охоту и совершили на нём одном одиннадцать фолов, Леонид Викторович перевёл игрока назад, в полузащиту, максимально близко к опорнику, освободив, правда, от выполнения функций разрушителя.