Гол-2018

Но, как он не пытался отгородиться, ажиотаж по поводу предстоящего финала всё равно чувствовался. На каких-то пятнадцать минут, на которые предматчевую тренировку объявили открытой, собралось порядка двадцати тысяч человек. Казалось, сам воздух был наэлектризован ожиданием суперфинала. Педагог Слуцкий шутил и пытался расслабить некоторых особо впечатлительных игроков, но не выдержавший напряжения Селянов сообщил о расстройстве кишечника, а Гурину и расстраивать ничего не имелось нужды – ходил со стеклянным взглядом, как Терминатор-1.

В день матча Ноан лежал на кровати и смотрел в потолок, прислушиваясь к своему телу. Оно угроз не чувствовало.

Ближе к вечеру в назначенный час команда собралась в холле, загрузилась в автобус и поехала на стадион.

Все три последних дня главный тренер разжёвывал футболистам действия сборной Бразилии в обороне, при переходе из обороны в атаку, при позиционном нападении, при контратакующей игре. По идее, каждый свою роль выучил назубок, но, конечно, всё решалось на поле.

Бурлящий котёл «Лужников» ждал захватывающего зрелища. Данила сам об этом не читал, но Василь Никитич рассказал, что у всех без исключения на устах предстоящая дуэль Альберту – Королёв, являющаяся логичным продолжением дортмундского матча. Гостю было наплевать на придуманное противостояние, беспокоило то, что у «канариньо»[10], наконец, произошёл синтез оборонительной политики Дунги и бесшабашного атакующего фейерверка Менезеса – все четыре жёлто-синих защитника являлись лидерами своих клубов и могли вцепиться в соперников не только руками, но и зубами. У них сейчас даже появился отдельный тренер – легендарный Лусиу.

Лёгкой жизни Даниле, даже несмотря на сверхспособности, никто не обещал. Дурные предчувствия роились где-то в груди, падали в пятки и вновь кружились по организму. На разминке не слышалось ни шуток, ни прибауток. Серо-зелёного Слуцкого уже качало. Ещё день назад совместно с Королёвым они приняли решение не бежать впереди локомотива, и Данила остался в запасе. Ходили слухи, что ивуарийцы жалеют о своей скромности – надо было, мол, быстренько сломать «рыжего», пусть и ценой красной карточки, и всё оказалось бы в порядке. То, что бразильцы, не заражённые западной протестантской толерантностью, не пойдут по этому пути, доказывать не хотелось. А бережёного, как известно, Бог бережёт. Ноан и за десять минут может забить, весь матч в ожидании диверсии бегать не обязательно.

Едва встреча под аккомпанемент ходивших ходуном трибун началась, как Щенников потянул мышцу. Врачи обильно полили ему бедро заморозкой и наложили фиксирующую повязку, но продержался он ещё от силы минут десять. С поля Жора уходил со слезами на глазах. Игра в финале чемпионата мира – мечта любого футболиста, большинству эта вершина не покоряется никогда. В первый раз Россия оказалась в роли претендента на самую почётную награду – и тут такое. Буйно усеянная макушками членов российского правительства и иных должностных лиц, как грядка увлечённого дачника ростками редиски, вип-трибуна «Лужников» дружно вздохнула. На позицию травмированного спортсмена пришлось выпускать необстрелянного Олежку Павлова. Это же надо – дебют в сборной, и сразу финал мундиаля! Не мудрено, что у парнишки затряслись не только коленки.

«Селесао» мигом почувствовали слабину и перенесли мощь атак на правый фланг. Коутиньо, Кордейра и Коста – три «К», как их называли, раз за разом на него смещались, и, провертев там привычную карусель, выводили на ударную позицию своих реактивных форвардов. Но беда пришла с другой стороны. Вернее, всё оказалось взаимосвязано. Вынужденные постоянно приходить на помощь новичку центральные защитники бросили Паршивлюка без подстраховки, Неймар с Альберту разыграли «стеночку» и оставили мяч под удар крепкому Рафаэлу, могучий выстрел которого некому было заблокировать. Снаряд лёг точно в угол, и отчаянный прыжок Акинфеева не помог.

Кучу-малу перед угловым флажком разогнал боковой судья, и «верде-амалера»[11] стройным рядом прогарцевали на свою половину поля, воздев руки к небу и благодаря, по бразильскому обыкновению, Христа, маму, папу, бабушку и прочих родственников до двадцатого колена. Пробегавший мимо российской скамейки запасных Альберту, поймав расстроенный взгляд Королёва, продемонстрировал ему некий жест, известный не только на родине Жоржи Амаду и на бескрайних просторах бывшего СССР, но, очевидно, и на островах Полинезии. То есть везде. Лучше бы он этого не делал – у Ноана была хорошая память.

На эмоциях южноамериканцы поатаковали ещё чуть-чуть, потом притихли. Всё правильно, в таком высочайшем темпе игру не способна вести ни одна команда. Аритмия – хороший приём, позволяющий собрать силы для нового взрыва, или перегруппировать их при необходимости.