Гол престижа (Сборник научно-фантастических произведений)

«Нет в английском языке слов, которыми можно было описать это невероятное, грандиозное зрелище — старт носителя „Арго-2“ с пристыкованным к нему кораблем „Ромул“! Вы видите! Нос корабля медленно выплывает из клубов дыма и пыли. Вот уже и весь красавец „Арго“, набирая скорость, устремляется в безоблачное небо Флориды! Этот колосс высотой более двухсот метров и весом в шесть тысяч тонн, грандиозное создание человеческой цивилизации, направляется на осуществление самой заветной и дерзкой мечты всех времен — покорения Марса! Пилотирует этот гигант отважный астронавт Эдвард Салливан. Сегодня он первым выйдет на орбиту Земли. Его напарник, Джон Шорт, стартует через три дня с соседнего стартового комплекса в корабле „Рем“. Вот уже только нестерпимо сверкающая точка, ярче Солнца, показывает нам, где находится корабль. Весь мир сейчас всматривается в экраны телевизоров. Смотрите! Ничего подобного люди не видели за всю историю цивилизации!»

(Из репортажа Г. Гревски с мыса Канаверал 6 марта 2048 г.)

На фоне огромного бело-голубого шара Земли корабли «Ромул» и «Рем» казались двумя маленькими, медленно сближающимися цилиндриками. Через некоторое время они соединились. Теперь им осталось дождаться пристыковки маршевого двигателя, который выведет их на марсианскую траекторию. Наблюдали за ними два безмолвных свидетеля — спутники связи. Разнесенные на милю, они посылали на Землю четкую стереоскопическую картинку. Впервые легендарные основатели Вечного города, Ромул и Рем, готовятся к походу ради встречи со своим божественным отцом — Марсом.

Эд Салливан.

— У Джона была забавная фотография в круглой рамке. Девушка с ромашкой в руке. Он поместил её на внешнюю стену, рядом с иллюминатором. Диаметры почти совпали. Эх, если бы рамка была квадратная, Джон, может, и не сгинул бы там. Он говорил, это его школьная подружка, одноклассница. Ребекка Вильсон. Из-за чего мы поругались? Из-за ерунды. Из-за летающего по кораблю грязного полотенца. Не хочу вспоминать. Если не полотенце, то нашелся бы другой повод. Я не сдержался, Джон вспылил, ну и…. До плановой расстыковки осталось три дня, но мы разошлись по своим кораблям, и вскоре расстыковались. Летели в миле друг от друга и даже по радио не разговаривали целых четыре часа. Земля не вмешивалась.

Уолтер Лорд, врач.

— Мы договорились с парнями сразу. Любой конфликт рассматриваем как часть эксперимента. Вообще все. Еда, туалет, сон, работа, ссоры. Всё — эксперимент. То есть все происходит как будто невзаправду, как бы условно, значит, и ссоры вовсе не настоящие, а так. Одним словом, эксперимент. Более того, конфликтных ситуаций, скорее всего, избежать не удастся, так что не бойтесь ссориться. Даже можете считать, что ссоры входят в программу. Лучше открыто выяснить взаимные претензии, чем давить их в себе и копить обиды.

Диктофонная запись.

…особенно не прощались. Пожали руки, я перешел в спускаемый модуль. Расстыковка. Выход на траекторию спуска. Спасибо инженерам, всё работало как надо. Огонь за стеклом. Слабенький, не то, что на Земле. Атмосфера почти не сопротивляется. Выход парашютов. Рывка нет, а просто заметное торможение. Несколько минут тишины и четырехсекундный рев двигателей мягкой посадки. Удар о грунт. Все. Я на месте.

Эд Салливан.

— Когда Джон доложил, что посадка прошла нормально, у меня отлегло. Поздравления Земли пришли через тридцать четыре минуты. Ох, как же мы далеко забрались! Ну, потом контроль функционирования систем, это я рассказывать не буду, это скучно. Только через три часа мы смогли отдохнуть. Сказывалось напряжение. Посадка — самый опасный маневр до сих пор и у нас, и в авиации. Перед тем, как заснуть, я подумал: все-таки что-то с Джоном не так. Это странное упоминание о ножовке.… Если он так пошутил, то я, значит, чего-то не понял. На него не похоже.

Только много позже до меня дошло.