Голая Джульетта

Она вдруг почувствовала себя заправским сочинителем. Первое «творение» отличалось некой полуавтобиографичностью, теперь же она вступила на территорию чистого воображения.

– Значит, ты уже ветеран в интернет-контактах? Шаришь по сайтам знакомств?

– Нет-нет. Не совсем. – Сочинительство оказалось несколько более сложным занятием, чем Энни себе представляла. Истину предстояло выкинуть полностью, а к этому она оказалась не готова. – Но то, с чем я уже столкнулась, выглядит достаточно нетривиально. И о каждом случае можно рассказать не одну и не две истории.

Линда сочувственно покачала головой:

– Слава богу, что мне это ни к чему.

– Да, тебе повезло.

На самом деле Энни так не думала. Она достаточно успела узнать Майка, чтобы считать Линду одним из несчастнейших существ на планете.

– А как же Дункан?

– Он ушел к другой.

– Смеешься? Не верю.

– Что, он так плох?

– Энни! Он ужасен!

– Ну конечно, до Майка ему далеко, но…

Может, она перегнула палку? Даже Линда поймет, что она издевается. Но Линда лишь слегка улыбнулась, причем несколько самодовольно.

– В общем, так или иначе, но Дункан нашел другую.

– Да кого он мой найти! Разве что какую-нибудь нашу читательницу.

– Ее зовут Джина, она преподает в том же колледже.

– Отчаявшаяся особа.

– Одиноких часто можно назвать отчаявшимися.

Отпор мягкий, почти незаметный, но Линда его ощутила. Возможно, она видела одиночество прямо перед собой – вот оно, сидит, потягивает лагер и старается сохранять полное спокойствие. Одиночество… Болезнь, высасывающая силы, ослабляющая разум. Разве торчала бы Энни в течение часа перед музеем Диккенса, если бы не эта болезнь?

Официант подал рулетики, и тут же заверещал мобильник Энни. Номер неизвестен – тем больше оснований ответить.

– Алло!

Голос в трубке солиднее, чем она ожидала, ниже тембром, однако слаб, чуть ли не дрожит.

– Энни?

– Да.

– Привет. Такер Кроу.

– Привет. – На этот раз первое слово, которое он от нее услышал, покрыла ледяная корка. – Надеюсь, у вас имеется какое-нибудь удовлетворительное объяснение.

– Надеюсь, мое объяснение вас удовлетворит. Хотя бы слегка. Сердечный приступ, сразу с трапа самолета. Хотелось бы оправдаться чем-нибудь посерьезнее, но, надеюсь, вы и это объяснение примете.

– О боже мой! Как вы себя чувствуете?

– Уже неплохо. Физически лучше, чем морально. Оказалось, что я не столь вечен, как раньше воображал.

– Я могу что-то для вас сделать?

– Было бы приятно видеть посетителя, не принадлежащего к моему семейству.

– Обязательно приду. Вам что-нибудь принести?

– Может… книжку-другую. Что-нибудь английское и туманное. Но не такое туманное, как «Барнаби Радж».

Энни несколько неестественно рассмеялась, записала адрес больницы, распрощалась и покраснела. Что-то слишком часто ей приходится краснеть в последние дни. Может быть, она действительно помолодела? Еще пубертатных эмоций не хватало.

– Это, похоже, одна из твоих историй? – спросила Линда. – Судя по цвету твоего лица, во всяком случае.

– Да. Да-да. Одна из историй.

Такер в любом случае история, даже если ничем другим ему стать не доведется.

На следующее утро она в одиночестве топталась у входа в книжную лавку, дожидаясь открытия. Других потенциальных покупателей не нашлось. Она мерзла, но не уходила. На Черинг-Кросс-роуд Энни прибыла без десяти девять и обнаружила, что книжные магазины открываются не раньше половины десятого. Она сбегала выпить кофе, вернулась на пост. В 9.31 он заметила сквозь витринное стекло какое-то шевеление. Чего они там копошатся, какого черта тянут? Не видят, что ли, что тут прыгает покупатель? Небось думают, что никто еще от жажды чтения не умирает, так и бросят ее подыхать на тротуаре. Наконец молодой человек с прикрытыми недельной щетиной прыщами и длинными, давно не мытыми волосами отпер и распахнул перед нею дверь. Энни ворвалась в лавку. За ночь она немало передумала. Такер об этом, конечно, никогда не узнает, но заснуть в эту ночь ей не удалось. Она интенсивно размышляла, какой литературой следует обзавестись. К двум ночи она остановилась на десятке книг – достаточно, чтобы удовлетворить его читательский аппетит и утолить ее жажду действия. С утра она, однако, сообразила, что, появившись перед Такером с горою книг, со всей очевидностью продемонстрирует свою неуравновешенность и одержимость. Двух вполне достаточно, в крайнем случае трех, чтобы расширить выбор. В конце концов она купила четыре, решив выбрать из них две по дороге. Откуда ей знать, понравятся ли ему эти книги, если она о нем ничего не знает кроме того, что он любит Диккенса. Лечебница находилась в районе Марбл-Арк, поэтому Энни села на Оксфорд-стрит на автобус, направлявшийся, как ей казалось, в западном направлении.