Голая экономика. Разоблачение унылой науки

Не потому, что фермеры — производители мохера обладают какой-то особенной мощью, огромными финансовыми возможностями и политической изощренностью. Ничего этого у фермеров — производителей мохера нет. Собственно говоря, преимуществом в данном случае оказалось небольшое число фермеров — производителей мохера. Их малочисленность дает им возможность получать от правительства крупные выплаты, которые фактически незаметны для налогоплательщиков. Предположим, есть тысяча фермеров, производящих мохер; каждый из них каждую весну получает от федерального правительства чек на 100 тыс. дол. — просто за то, что держит ангорских коз. Получающие субсидию фермеры очень заинтересованы в ней — возможно, больше, чем в какой-либо другой из политических мер правительства. Между тем остальные граждане, которые платят пусть жалкие, но дополнительные гроши налогов для того, чтобы сохранять ненужные запасы мохера, не слишком заинтересованы в этих субсидиях. Любой политик, занимающийся проблемами занятости, может подсчитать, что, отдав свой голос за сохранение субсидий для производителей мохера, он сможет заручиться твердой поддержкой этих производителей, ничуть не теряя поддержки других избирателей. Это тот случай, когда политику не стоит голову ломать.

Проблема состоит в том, что производители мохера не единственная группа, претендующая на получение субсидий, снижение налоговых ставок, защиту отрасли или на какую-то иную правительственную меру, которая принесет им деньги. И верно, наиболее хваткие политики могут обменивать одни льготы на другие: скажем, если вы поддержите производителей мохера в моем округе, то я поддержу правительственные субсидии на строительство в вашем округе Зала славы игроков в бинго. Когда я был спичрайтером губернатора штата Мэн, мы называли бюджет штата рождественской елкой. Каждый законодатель мог повесить на эту елку одно-другое украшение. Теперь я проживаю в штате Иллинойс, в пятом округе по выборам в конгресс, место в котором от этого штата уже несколько десятилетий занимает Дэн Ростенковски. Мы, чикагцы, можем колесить по нашему городу и буквально указывать на объекты, построенные Рости. Когда Музею науки и промышленности понадобились десятки миллионов долларов на строительство подземной парковки, Дэн Ростенковски нашел эти деньги в федеральном бюджете [91]. Должны ли налогоплательщики в Сиэтле или аграрном Вермонте платить за подземную парковку для чикагского музея? Конечно, нет. Но когда в прошлые выходные я повел дочку в музей, а погода была ненастной, то с удовольствием припарковал машину в закрытом помещении. Этот пример помогает объяснить, почему Дэну Ростенковски, не так давно вышедшему из федеральной тюрьмы, участники политических сборищ в Чикаго по-прежнему устраивают овации и встают с мест ради такого случая.

Теперь субсидии для производителей мохеровой шерсти отменены. В какой-то момент они стали наглядным примером законодательного утверждения программ, объединяемых в единый «пакет» на основе сговора представителей отдельных регионов США, и их вопиющая абсурдность обрекла их на отмену. Но процесс, который на протяжении десятков лет приносил производителям мохера деньги, жив-здоров. Поговорим об этаноле — производимой из зерна присадке к автомобильному бензину, которая якобы полезна для охраны окружающей среды. Налог, которым облагают бензин, смешанный с этанолом, на 5,4 цента меньше налога на чистый бензин под тем предлогом, что бензин с этанолом сгорает чище, чем чистый бензин, и что использование смеси бензина с этанолом снижает нашу зависимость от поставок нефти из-за рубежа. Разумеется, ни ученые, ни защитники окружающей среды не уверены в том, что этанол такая уж прекрасная штука. В результате исследования, проведенного в 1997 г. Главным бюджетно-контрольным управлением США, непартийная исследовательская служба конгресса установила, что использование этанола оказывает незначительный эффект как на окружающую среду, так и на зависимость США от поставок нефти из-за рубежа. Однако субсидия на этанол обошлась бюджету США в 7,1 млрд дол. недополученных доходов. Еще хуже то, что этанол, возможно, усугубляет некоторые виды загрязнения воздушной среды. Этанол испаряется быстрее, чем чистый бензин, что при высоких температурах усугубляет проблемы с озоном. Подобный вывод сделан и в исследовании, выполненном в 1999 г. Национальной академией наук [92].