Голая королева. Белая гвардия-3

Впрочем, ему и это не удалось бы. На совещании Мазур упомянул о такой возможности откровенно шутливо — но бравые полковники, к шуткам сегодня что-то не склонные, приняли все серьезно. На площадке, рядом с крохами-вертолетиками, уже час как стоял безобидный на вид «Алуэтт» из хозяйства Лавуты с парой пулеметчиков в штатском.

В общем, не было у Акинфиева ни малейшего шанса. Не было! Если не считать, что Лаврик упомянул об одной загвоздочке, которая могла напрочь все разрушить. Но вероятность, он сам признал, не стопроцентная, так что, будем верить, все пройдет гладко.

По размышлении в квартиру до появления Эжени решили не с о в а т ь с я. Никаких ошибшихся адресом посыльных с цветами или соседей снизу, которых Акинфиев затопил лопнувшей в ванной трубой. Пусть она приедет. Пусть голубки начнут ворковать. И вот тогда, выждав минут пять — отмычку в замочную скважину, и вперед, со свиданьицем, ваше сиятельство, вы знаете, у нас к вам столько вопросов...

Без пяти семь едва слышно стукнула входная дверь, и по лестнице зацокали женские каблучки. Троица встрепенулась.

Мазур узнал ее не сразу, через какие-то секунды — белый брючный костюм, черный парик, пышный, делавший ее похожей на мексиканку, модные у молодежи узкие темные очки, на плече сумка с эмблемой Лицея святой Женевьевы. Этакая лицеистка-старшеклассница, уверенно, едва ли не вприпрыжку спешившая то ли домой, то ли на свидание к кому-то из здешних обитателей. Еле узнал... Ну что же, имея ревнивого мужа, способного зарезать в два счета, и не тому научишься...

Эжени прошла мимо, не удостоив их и взглядом, уверенно открыла своим ключом дверь и исчезла в квартире. Мазур глянул на часы, отсек время, расстегнул белый пиджак до конца, расстегнул наплечную кобуру, большим пальцем отвел ремешок в сторону, чтобы ловчее было выхватить пистолет. Пошел отсчет...

Минута, полторы, минута сорок пять, две...

Замок квартиры едва слышно щелкнул, дверь распахнулась, и появился совершенно неожиданный персонаж — рослый, элегантно одетый, весь в белом негр. При всем своем мастерстве т а к не смогли бы замаскироваться ни Акинфиев, ни Эжени.

Незнакомец принялся спокойно запирать дверь, он прекрасно держался — невозмутимо, несуетливо — но по взгляду искоса, быстрому, колючему, Мазур понял: их с р и с о в а л профессионал.

Тут уж ничего не оставалось, как действовать... Мазур взялся за рукоятку пистолета, готовый выхватить его и вскочить...

Верзила н а ч а л раньше — он, задирая полу пиджака, отскочил, укрывшись за углом шахты лифта — и в следующий миг над головами троицы прострекотала автоматная очередь, звонко рассыпалось высокое окно...

Они моментально рухнули на пол, рассредоточившись, прикрываясь роскошными креслами. Мазур не видел противника, но все равно два раза выстрелил в ту сторону. Жестом приказал остальным не стрелять. Теперь следовало поиграть в «терпелку» — посмотреть, у кого раньше не выдержат нервы...

Увы, первыми, у кого они не выдержали, оказались агенты Мтанги. Услышав, как громко распахнулась, ударившись о стену, дверь черного хода, как там что-то завопили на местном, Мазур приподнялся на локте, хотел заорать, чтобы брали живым, непременно живым...

Опоздал. Затрещали сразу несколько автоматов, слышно было, как на пол рухнуло тяжелое тело, потом выскочил сержант в штатском, с «узиком» в одной руке. И прямо-таки просиял:

— Все живы, мон колонель?

Мазур вскочил и в три прыжка оказался рядом с дверью лифта. Верзила неподвижно лежал навзничь, откинув руку с крохотным германским автоматиком, который очень удобно прятать под одеждой. Белоснежный костюм от штиблет до воротника покрыт алыми пятнами, две пули попали в лицо...

Чуть попятившись под бешеным взглядом Мазура, сержант растерянно забормотал:

— Мы думали, он вас убил, мон колонель, было тихо...

Воспитывать урода некогда. Перебросив пистолет в левую руку, Мазур выхватил отмычку и кивнул своим. Отмычка сработала моментально, не хуже настоящего ключа, он пнул дверь и первым ворвался в обширную прихожую с зеркальной стеной. Повинуясь его жесту, Лаврик с Флорисьеном кинулись мимо него в глубь квартиры — а Мазур, уже зная наперед, что никого они там не найдут, медленно подошел, остановился над лежащей навзничь фигуркой в белом брючном костюме: парик не съехал, очки не свалились, пользуясь затрепанной цитатой, можно было бы сказать, что она безмятежно спит, если бы не маленькое пятно аккурат против сердца, опалившее белоснежную ткань. Крови не было, в таких случаях ее часто и не бывает.

Слышно было, как Лаврик с Флорисьеном шерудят по комнатам — ну, ясно уже без толку... Опустившись в стоявшее тут же низкое мягкое кресло, он сунул пистолет в кобуру, закурил и грязно выругался.