Голая королева. Белая гвардия — 3

Его орлов в зале не было, ни одного, исключительно черные агенты, отобранные за вальяжный вид и хорошо замаскированные под гостей из бомонда. Еще один мягкий, но отдававший железной непреклонностью совет Королевского Совета, данный Натали вчера вечером в присутствии Мазура. Боже упаси, никто не собирался отстранять его от командования личной охраной королевы — сам он может невозбранно светиться возле Натали, но на публике возле нее не должно быть ни единого белого охранника. Его люди могут нести службу, как прежде, — но у апартаментов королевы, никак не на публике, по крайней мере, не в столице. Большая политика, мон женераль… Белые охранники запросто могут быть приняты непосвященными за вульгарных белых наемников — однако то, что сходило при республике, для монархии опять-таки выглядит чуточку несолидно. Вы только поймите нас правильно, ваше величество, и вы, мон женераль — к вам лично никто не питает ни малейшей неприязни, наоборот, все ценят вашу отличную службу, но таков уж нынче политес… Поскольку Натали совету подчинилась (хотя ночью, оставшись с Мазуром наедине, прокомментировала его крайне матерно), Мазуру тем более не стоило задираться. Он и не стал…

Что такое?! Сначала показалось, будто мерещится — но какие тут, к черту, галлюцинации, откуда им взяться…

В зале, как ни в чем не бывало, объявились князь Акинфиев с очаровательной дочуркой; папенька в безукоризненном смокинге, доченька в вечернем платье, правда, с длинными рукавами, и спина закрыта — ну конечно, сохранились еще «следы пыток». Мало того, оба при Звезде Свободы второй степени! Что же творится?! Мазур стоял, форменным образом ошарашенный, — а парочка как ни в чем не бывало привычно лавировала среди сановитых гостей, кланяясь многочисленным знакомым…

И Мазур вдруг сообразил, что они направляются прямиком к нему — но остался спокойно стоять на месте, что он мог еще сделать? Князь улыбнулся ему словно бы дружески, непринужденно, светло — и точно так же улыбалась Таня, как будто и не было ни той комнатушки, где он лежал, привязанный к постели, ни матраца в грязной подвальной комнатке. Сволочь высокого полета — даже в глазах ни тени недоброжелательности, не говоря уж о враждебности, а ведь писал классик детективного жанра, что разведчика, даже опытного, выдают сплошь и рядом именно глаза. И верить классику следует безоговорочно, поскольку он, о чем мало кому известно, работал за пределами родины не просто дипломатом — как со многими дипломатами случается, было еще и двойное дно, гораздо более потаенные занятия, причем ни разу не провалился, ни разу не объявлялся персоной нон грата, не высылался из страны пребывания…

— Я вижу, вы теперь генерал… и, как мгновенно разнесла великосветская молва, еще и граф? — непринужденно произнес князь. — Мои поздравления, Кирилл Степанович. Дельный офицер никогда не должен стыдиться карьерного повышения, так всегда было и будет… Знаете, — он улыбнулся чуточку смущенно. — Ее величеству было благоугодно удостоить и меня, скромного, титула маркиза, так что Танюша, хоть и не может именоваться княжной, теперь законная маркиза…

Профессионально взяв себя в руки, Мазур улыбнулся вполне безмятежно:

— Мои поздравления…

Еще несколько пустых светских фраз — и клятая парочка удалилась, сославшись на необходимость с кем-то серьезно поговорить. Мазур не смотрел им вслед. Он смотрел на группочку воротил, беседовавших совсем рядом на французском о чем-то своем — негромко, с улыбками. Папа с дочкой попали в списки награжденных и титулованных отнюдь не по желанию Натали, иначе Мазур непременно знал бы. Несомненно, их туда вставили, позволили выйти из подполья, а значит, полностью реабилитировали именно эти — здешние хозяева жизни, владельцы заводов, газет, пароходов, а также медных залежей, алмазных приисков и много чего еще. Отсюда прямо-таки автоматически следует…

Что и за смертью Папы, и за уничтожением семьи стоял не внешний супостат, а именно они, здешние денежные мешки (очень может случиться, что в случае с Папой златовласая стерва выполняла еще и приказ других хозяев). Такой вариант разгадки Мазур обсуждал и с Лавриком, и с покойным Мтангой — и оба раза его собеседники не видели ничего необычного. Мотивов искать не надо, они на поверхности. Вместо сурового, властного, обладавшего нешуточным влиянием на государственные дела Папы — девчонка, оставшаяся без семьи. Которой можно в сто раз чаще, чем Папе, давать мягкие советы, и она, опять-таки в отличие от Папы, вынуждена будет их выслушивать и поступать, как советуют. Все она понимает касательно «советов» — но вынуждена, наступив на шею собственной гордости, претворять их в жизнь. Слишком мало у нее верных сторонников, власти и реального влияния на этих, неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем станет самодержавной, если станет вообще. Главное, этим хорошо и покойно, вряд ли кому-то из них по ночам будут сниться мертвецы — не тот народ…