Голая правда о мужчинах. Сборник «Игра без правил»

— Паола, замолчи, — сказал ей Билл спокойно, но вместе с тем достаточно громко, чтобы голос его смог заглушить ее нападки. Паола запнулась на полуслове и от неожиданности замолчала. Шокированная, она смотрела на него расширившимися глазами.

Он схватил ее за руку и потащил на середину комнаты. Все мы сгрудились вокруг них, точно папарацци вокруг Брэда Питта. Билл выбрался на широкую площадку между секторами спорта и новостей, по-прежнему держа Паолу за руку, и резко остановился. Затем взял ее за плечо и посмотрел в глаза.

— Тебе нужен выдающийся жест, Паола? Хорошо, получай. Настоящим, в присутствии всех, с кем я работал здесь последние десять лет, торжественно заявляю, что я тебя люблю. — Его декларация сопровождалась множественным вздохом и жидкими хлопками. Но Паола молчала, изумленно глядя на него. Тогда он продолжил: — Я люблю в тебе все. Твою личность, сверкающую как бриллиант. Твой юмор. Твое великодушие и преданность друзьям. И еще — да! — твою душу, которая светится, как горящий древесный уголь. Я люблю тебя, Паола. Так что прими это как данность.

На этот раз я едва не оглохла от волны аплодисментов. Но я не хлопала. Я пока еще не слышала ответа Паолы. Я ждала, озабоченная ее реакцией.

Билл, по-видимому, тоже, потому что он стоял, глядя ей в глаза настороженно и умоляюще одновременно.

— Паола! Дорогая! Ты испытываешь ко мне какие-то чувства? Или я полный идиот?

Она откинула голову и вырвала руки из его хватки. О нет! У меня екнуло сердце от страха за Билла и — зачем лукавить — за нашу дружбу. Я напряженно ждала ответа Паолы. Наконец она заговорила. Голос ее прозвучал громко и четко.

— Да. Ты полный и жуткий идиот. — Билл шагнул назад, и все его тело как-то сразу обмякло. Паола толкнула его рукой в грудь и продолжала: — Все, что я могу сказать, — это… это… Что заставляло тебя тянуть так долго? — С этими словами она обхватила его за голову и поцеловала. Это был беспримерный скачок прямиком в высшую лигу.

Аплодисменты прогремели еще громче. Я тоже хлопала, как сумасшедшая, и заметила, что плачу, только когда почувствовала, что у меня по лицу текут слезы. Так я была рада за мою подругу.

Да, я была рада за нее.

Но я тоже хотела быть счастливой. Я перехватила взгляд Хью, иронически поднявшего одну бровь. Он стоял на другой стороне комнаты, прислонившись к стене и сложив на груди руки. Подозреваю, он не был расположен к совместному счастью. Да. Это чертовски плохо.

Я прошагала через комнату, остановившись по пути, чтобы обнять Билла и Паолу. Потом стала пробираться дальше сквозь толпу коллег, слонявшихся вокруг, болтая и смеясь. Если бы Донни видел это, его, наверное, хватил бы удар, подумала я. Но потом я увидела, что он стоит возле ксерокса и хлопает так же громко, как все.

Мягкосердечный старец.

Я подошла прямо к Хью, взяла его за руку и потянула в ближайшую комнату, закрыв за нами дверь. К несчастью, это оказалась подсобка. Я отпихнула с дороги стопку бумаги, повернулась лицом к Хью.

— У меня к тебе разговор. О том, кто я и что. Как я уже говорила раньше, я люблю игры с мячом и пешие походы. Мне нравится и просто слоняться без дела. Я не стильная, не модная. Мне чужды всякие изыски. Я сожалею, что не доверяла тебе. Мне следовало знать, что нельзя полагаться на Каспар. Вряд ли она станет что-то мне сообщать. И я понимаю, как ты обижен, Хью. Если бы ты захотел попытаться-начать все сызнова, я была бы рада. — Выражение его лица оставалось неизменным. Он холодно смотрел на меня. Непреклонный. Неподвижный. Когда я осознала это, поток слов, исторгшийся из меня, замедлился, а затем иссяк вовсе. Прекрасно. По крайней мере, я пыталась что-то исправить. Я сделала глубокий вдох, стараясь не заплакать. — Слишком поздно, насколько я понимаю, — сказала я. — Видимо, ради такой женщины, как я, никто не захочет сделать выдающийся жест. Ну что ж. Ты от этого только теряешь — все, что я могу сказать. Я такая, какая есть. И я действительно без ума от тебя… ну… я так думаю. Прощай.

Я прошла мимо него к двери. Потом припустилась бегом из отдела. У меня было непреодолимое желание уйти домой, закрыть дверь, снять телефонную трубку и в тишине немного предаться здоровой жалости к себе. Ну, положим, сделать это я могла и в своей машине, не давая выхода слезам.

Или, в крайнем случае, в лифте. Можно было начать с более достижимых целей.

Так я и сделала. Я держала себя в руках, пока за мной не захлопнулись двери лифта.

После этого я превратилась в труп. В безжизненное женское тело.

ВЫДАЮЩИЙСЯ ЖЕСТ

Я пришел к заключению, что женщины испытывают потребность в том, что они любят называть Выдающимся Жестом. Заглавные буквы использованы здесь намеренно — вы чуть ли не слышите их, когда женщина со всем должным почтением произносит эти два слова.