Голем

– А что бы ни строили, – не растерялся Олег Игоревич. – Все равно – на века!

Гелий Петрович потряс головой, избавляя волосы от мусора.

– Уходить надо, – сказал Поперекин. – Не ровен час, все здесь рухнет.

– Ну, если бы могло рухнуть, то уже рухнуло бы, – возразил Игорь Петрович.

– Что это было? – задал наконец-то вопрос по существу Сергей.

– Видимо, произошла подвижка мусора, – высказал предположение Олег Игоревич. – Что-то сгнило в нижних слоях, образовалась полость, и вся масса мусора малость просела…

– Это взорвался заряд, – уверенно перебил его Гелий Петрович. – И не внизу, а наверху.

Изюмов ткнул пальцем в потолок. Палец на два сустава вошел в бумагу.

– Уверен? – прищурившись, посмотрел на него Игорь Петрович.

Гелий Петрович только хмыкнул в ответ.

– Значит, наверху кто-то есть?

– Существуют истории об одичавших бомжах, обитающих на свалке, – Семен Семенович наклонил голову и потер ладонью шею. Ему как будто было неудобно из-за того, что приходилось это говорить, поэтому он поспешил оправдаться: – Скорее всего, это страшилки из разряда городских легенд…

– Даже если это и бомжи, что они там могут взрывать? – недоумевающе спросил Олег Игоревич.

– Это боевой заряд, – уверенно повторил Гелий Петрович. – Направленного действия.

– Хочешь сказать, кто-то пробивается к нам сверху?

– Ну, не знаю, к нам или… – Гелий Петрович не успел закончить фразу.

Снова раздался взрыв, и стены прохода задрожали, затряслись, словно в лихорадке.

Но на этот раз никто не стал втягивать голову в плечи.

– Что за фигня? – спросил, обращаясь одновременно ко всем, Олег Игоревич.

– Может, это спасатели? – не очень уверенно предположил Семен Семенович.

– Зачем спасателям мусор взрывать?

– Они не взрывают мусор, – покачал головой Гелий Петрович. – Они пробивают проход.

– Куда?

– Не знаю.

– Все равно, это не спасатели! Для того чтобы нас эвакуировать, достаточно посадить вертолет перед домом!

– А что ты на меня кричишь? – раскинул руки Изюмов. – Это не я заговорил о спасателях!

– Нужно уходить! – снова воскликнул Семен Семенович. – Если они будут продолжать в том же духе…

– Кто – они?

– Да откуда я знаю!

Володя усмехнулся, достал из кармана мятую пачку, сунул сигарету в рот и щелкнул зажигалкой.

– Не кури здесь! – указал на него пальцем Поперекин.

– Да будет вам, Семен Семенович, – усмехнулся Володя и поднес огонек к сигарете.

В ту же секунду оказавшийся возле парня Кузякин выхватил у него из руки зажигалку.

– Игорь Петрович! – обиженно воскликнул Володя. – Да что вы в самом деле, как маленький!

Не слушая его, Кузякин включил зажигалку и поднес ее к гладкой округлой стене, в которую упирался пробитый общими стараниями проход.

Оранжевый огонек пламени затрепетал, задергался, заплясал на конце зажигалки. Как будто вознамерился сорваться и улететь.

– Сквозняк. – Игорь Петрович выключил зажигалку и вернул ее Володе.

Но тому уже расхотелось курить.

– То есть там – выход? – указал он на стену.

– Вряд ли, – с сомнением поджал губы Игорь Петрович. – Не думаю, что мы пробили насквозь всю мусорную кучу. Но какое-то открытое пространство неподалеку определенно имеется.

– Ну, так чего же мы ждем? – Володя сунул зажигалку в карман и взялся за крюк. – Мусор можно сваливать в дыру!

– Вот этого делать, по-моему, не стоит, – возразил Игорь Петрович.

– Ну, тогда готовьтесь оттаскивать.

Володя размахнулся и от плеча всадил крюк в бумажную стену.

По левую руку от него встал с крюком в руках Сергей.

– А что, если все рухнет? – спросил Поперекин.

Ему никто не ответил.

И он решил, что более не стоит поднимать эту тему.

В конце концов, если рухнет, так, значит, рухнет. Тут уже ничего не добавишь и ничего не отнимешь. Как говорил Кастанеда, каждый сам выбирает, каким путем идти. И Семен Семенович Поперекин наконец-то сделал своей выбор. Окончательный и бесповоротный.

Работа Сергея с Володей со стороны здорово напоминала действия вандалов. Под ударами их крюков в гладкой аккуратной стене быстро образовалась дыра с неровными краями, по которым свисали обрывки пожелтевших газетных страниц. А сама камера сделалась похожей на надкушенное с двух сторон яблоко, в котором сидит червяк и дивится тому, что происходит. Почему вдруг мир вокруг него рушится? Не в силах понять своими червячьими ганглиями, что мир гораздо больше яблока. И силы, действующие в нем, настолько могучи, что он, червяк, не в состоянии не только их постичь, но даже вообразить.

Володя очень удачно выдернул несколько стопок бумаг из стены, увеличив глубину прохода сразу сантиметров на двадцать – двадцать пять, когда после очередного удара острие его крюка обо что-то ударилось. Володя отчетливо услышал звук удара металла о металл. Это было неожиданно и странно. За все то время, что они пробивали проход в залежах макулатуры, под их крюки не попадало ничего иного, кроме бумаги.

Володя опустил крюк и провел ладонью по развороченной стене в том месте, где звякнул металл.

Ладонь коснулась чего-то твердого. Узкого, как лезвие ножа, но не острого.

Двумя пальцами Володя крепко ухватил уголок холодной металлической пластинки и потянул за него.