Голем в оковах

К счастью, вскоре путники настигли отряхивавшуюся и фыркавшую дракониху. Кровать все еще была приторочена к ее спине и, хотя промокла насквозь, вполне могла предоставить убежище Храповику. Чем тот и воспользовался, — нырнул под кровать и затаился.

Он успел это сделать как раз вовремя. Приметив, что вода из Провала уходит невесть куда? тучная королева решила, наконец, отступиться от своей глупой затеи. Небо стало светлеть. Голема так и подмывало крикнуть вслед туче какую-нибудь гадость, но он сдержался, памятуя о том, что язык едва не погубил и его самого, и весь Поиск.

Сейчас Гранди больше всего интересовало, куда же ушла вода. Что там внизу? Бездонный колодец, на дне которого плещется подземное море?

А может, целый особый мир, населенный и людьми, и чудовищами? Если так, то их здорово прополоскало. Наверно, ему и его спутникам лучше убраться подальше от колодца, прежде чем подземные жители соберутся выяснить, кто устроил им душ.

Стелла не пострадала — вода схлынула вовремя, а купание для драконихи не смертельно.

Гранди пристроился на хлюпающую, промокшую кровать, и провальная дракониха двинулась дальше.

Тучная королева, растратив попусту свою ярость, уплыла восвояси, и солнце начало припекать так, что к вечеру кровать высохла и больше не хлюпала.

Когда настала ночь, Гранди с Храповиком решили не уходить слишком далеко вперед. Лучше держаться вместе. В конце концов, впереди могло и не оказаться еще одной пробки.

Глава 6 РАССКАЗ ЧУДОВИЩА

На третий день Стелла добрела до восточного побережья. Провал открывал ся в море, где — в отдалении — маячил остров, известный под названием Остров Иллюзий. Там, окутывая его своим мороком, жила королева Айрис. Однако в настоящий момент никаких примечательных иллюзий не наблюдалось.

— Кто-то частенько запускает оттуда жар-птицу или что-то в этом роде, — заметила Стелла. — Уж не знаю, может, чтобы поглазеть, как у нее огонь из-под хвоста бьет.

Голем не стал оспаривать это предположение.

— Где морское чудовище? — поинтересовался он.

— Оно может плавать, где угодно вдоль побережья, — проревела в ответ Стелла. — Тебе придется его подозвать.

— Каким манером?

— Вообще-то чудовище клюет только на попавших в беду девиц. Если поймать девицу, заковать ее в цепи, посадить на берег да заставить плакать…

— Боюсь, это не для меня, — произнес Гранди.

Стелла окинула его взглядом:

— Пожалуй, да. Ты не вышел ростом.

Голем имел в виду нечто иное, но предпочел воздержаться от высказываний.

— А по-другому никак нельзя? — спросил он.

— Ну.., можно попробовать выдать что-нибудь за девицу.

Это предложение показалось голему удачным.

— Мы сделаем куклу, — заявил он, — и я попробую подражать девичьим рыданиям.

— Желаю удачи, — сказала Стелла. — Ну, а мне пора домой. — Паровица развернулась и затопала назад в ущелье.

Ночью Храповик набрал прибитых волнами к берегу щепок и, скрепляя их лозой, принялся мастерить куклу. Во всяком рукомесле он выказывал завидную сноровку, что, впрочем, неудивительно для существа, состоящего почти из одних рук.

Гранди, занятый поисками еды, неожиданно ощутил под ногами холод, да такой, словно вляпался в глубокий снег. Однако снега на берегу не было. Голем присмотрелся и понял, что ненароком наступил на леденец. Холодней этой штуковины и представить ничего нельзя.

С помощью подкроватного чудовища Гранди установил на берегу куклу и принялся стенать, изображая попавшую в беду девицу.

— Спасите! Помогите! О, как я несчастна!.. — И так далее в том же роде.

Никакого отклика не последовало, но голема это не разочаровало.

Он понимал, что Лоху потребуется время, чтобы прибыть на зов. Гранди взывал к чудовищу каждый час, терпеливо дожидаясь результата.

Ночь прошла спокойно, но, едва забрезжило утро, начались неприятности. В небе появился маленький рух, он приметил кровать и, судя по всему, принял ее за лакомый кусочек. Гранди и в голову не пришло ее чем-то прикрыть. Теперь положение становилось отчаянным. Рух — даром что птенец — мог запросто унести кровать в когтях. И подумать страшно, что в этом случае ожидало Храповика.

Гранди во всю прыть припустил по песчаному берегу к тому месту, где наступил на леденец. К счастью, эта штуковина лежала на своем месте.

Гранди схватил леденец и, хотя тот страшно холодил руку, поспешил назад. Он поспел как раз к тому моменту, когда птица растопырила когти, чтобы схватить кровать. Голем с размаху запустил леденцом разбойнику в голову.

Как и всякий хищник, рух автоматически реагировал на всякое нападение. Небрежно щелкнув клювом, он перехватил леденец в воздухе и проглотил. Результат сказался немедленно. Птица начала леденеть. Напрочь позабыв о кровати, рух расправил крылья и взмыл вверх — на его клюве зримо выступила изморозь. Птица улетела, бултыхаясь из стороны в сторону.

Гранди ухмыльнулся. Ясное дело — клюнуть на леденец мог только едва оперившийся птенец. Взрослые рухи прекрасно знают, что всякий, проглотивший леденец, непременно обледенеет, как и съевший крендель начнет крениться в полете. Что ж, птенец приобрел опыт. В другой раз будет умнее.