Голем в оковах

— А вот ты все такой же! — откликнулся он, узнав Гранди. — Но я смотрю, с тобой две големские девицы.

— Никакие они не големские девицы. Это Панихида, ты встречал ее раньше, только тогда она была больше. А это Рапунцель, подружка Айви по каламбурам. Случилось так, что, отправившись вызволять тебя, я сначала освободил из башни ее.

— Меня? Но меня нет нужды вызволять, — удивился Стэнли.

— Что он говорит? — спросил Джордан.

— Утверждает, что его незачем вызволять, — ответил Гранди и опять перешел на драконий язык:

— Тогда почему ты не вернулся к Айви?, Стэнли опечалился, даже испускаемый им пар потемнел:

— Я бы и рад, да не могу.

— Тебя удерживают фавны с нимфами?

— Не совсем так…

— Значит, ты можешь уйти.

— Нет.

Гранди повернулся к своим спутникам:

— Он говорит, что никто его здесь не удерживает, но уйти он не может.

— Что за бессмыслица! — пробормотал Джордан.

Но тут фавны и нимфы облепили дракона и принялись ласково тормошить его, поглаживая и целуя; в такой ситуации не имело смысла цепляться к нему с расспросами.

Глаза Панихиды сузились.

— Кажется, я начинаю понимать, почему он не рвется уйти отсюда.

— А кто бы рвался? — , кивнул голем.

— Так тебе нравится подобное обращение? — спросила Рапунцель.

— Ну…

— Мне казалось, ты смотришь на это иначе.

— Сейчас нам надо думать о том, как вернуть дракона домой, — грубовато отозвался Гранди.

Но чем дольше голем присматривался к становищу фавнов и нимф, тем менее вероятным представлялось ему успешное завершение миссии. Казалось, здешние обитатели проводили время исключительно в невинных забавах — играли, плясали, ели, смеялись и болтали. Они не ссорились, не бранились и безмятежно радовались жизни. Путникам тут же предложили разделить общее веселье; их стали завлекать в лес, на гору или в озеро.

Панихида приметила, что Джордан поглядывает в сторону дриад, прекрасных обнаженных дев с зелеными волосами, игравших в пятнашки на ветвях могучего дуба. Нимфы гонялись друг за дружкой, визжа от восторга, волосы их вились по ветру, прелестные груди волнующе колыхались.

— Пожалуй, мне пора увеличиться, — угрюмо пробормотала Панихида.

Компания связанных друг с другом лозой горнов взбиралась на гору. Лезть на вершину им было решительно незачем, но это занятие определенно доставляло фавнам удовольствие, и они предавались ему с таким энтузиазмом, словно совершали восхождение впервые в жизни.

Наяды с воднами играли в водное поло. Мяч летал над озером, но соперники не столько стремились к выигрышу, сколько хохотали, плескались и шутливо утаскивали друг дружку под воду.

Неожиданно послышался шум, и из ущелья выступил отряд вооруженных копьями и дубинками гоблинов.

— Ловите самых сочных! — скомандовал вожак. — Ох и славный же у нас будет обед!

Гоблины принялись хватать нимф, те испуганно заверещали, и прилегший было вздремнуть Стэнли навострил уши. Затем он поднялся, выпустил струю пара и затопал навстречу лиходеям.

— Дракон! — завопили гоблины. — Спасайся, кто может!

Отпустив барахтавшихся пленниц, незадачливые охотники со всех ног понеслись к ущелью.

Стэнли выпустил разбойникам вдогонку струю пара, основательно обварив им зады. Как только гоблины исчезли, фавны с нимфами вернулись к своим забавам. Кажется, они тут же забыли о недавней угрозе.

Гранди покачал головой:

— Сдается мне, я понимаю, почему он не может уйти. Фавны и нимфы совершенно беспомощны. Они не только сражаться, но и прятаться толком не умеют. Пугаются, видя зло, но забывают о нем, едва опасность миновала. Если Стэнли уйдет, их всех перебьют — не гоблины, так другие злые твари.

— Да, — согласилась Рапунцель, — забрав дракона, мы оставим этот народ беззащитным.

— Но я обязался доставить Стэнли в замок Ругна. Мой долг довести Поиск до конца.

— Даже такой ценой? — спросила девушка.

— Сам не знаю.

Гранди действительно не знал, что делать, — выбор перед ним стоял нелегкий. Он не мог отступиться, но не хотел лишать фавнов с нимфами единственной защиты от опасных соседей.

Ближе к вечеру обитатели долины натащили всякой вкуснятины, какую только можно было отыскать в лесу, на горе и в озере, и закатили веселый пир. Гостей, естественно, пригласили разделить трапезу, но Гранди кусок в горло не лез. Он ломал голову, пытаясь найти выход из сложившегося положения. Над долиной сгустились сумерки, и Храповик вдруг испуганно заметался.

— Тень! — закричал он по-чудовищному. — Ко мне тянется тень!

— Ну и что? — удивился Гранди. — Ты ведь всегда жил в темноте.

— Я боюсь темноты. Она ужасна.

— Да что с тобой? — растерянно спросил голем.

— Сам не знаю, — признался Храповик. — Знаю только, что меня манит свет, а темнота пугает.

— Но под твоей кроватью темно.

— Кровать! — вскричал Храповик. — Какой кошмар! Мне надо держаться подальше от нее.

— В чем дело? — поинтересовалась Рапунцель.

— Храп, похоже, спятил; Боится темноты и не хочет лезть под кровать.

Девушка рассмеялась:

— Это все наоборотное дерево.

— Ну конечно! — сообразил наконец Гранди. — Выбрось щепку, — сказал он Храповику на его наречии.