Големы Создателя

– Вот за этим я и пришел: узнать, почему неспокойное, и дать подзаработать старому… гм… другу.

Фантом дернулся было, но при слове «подзаработать» замер.

– Сначала покажи.

Ровэн усмехнулся, достал из мешочка два мнемокристалла и показал Кассиусу:

– Это можешь взять сейчас, а если подробно и честно ответишь на мои вопросы, получишь еще вчетверо больше.

У духа аж лицо вытянулось, а глаза засветились алчным блеском.

– Я в деле. Что ты хочешь знать?

– Во-первых – зачем ты таскался к Зоне заточения? Что там такого интересного происходит? И…

Вампир внезапно осекся, сначала потому, что сам почувствовал какие-то неблагоприятные изменения вокруг, а потом уже обратил внимание на исказившееся от ужаса лицо фантома, вперившего взгляд куда-то за спину Ровэну. Секунда – и Кассиус метнулся к стене, намереваясь проскочить сквозь нее, но отлетел, как мячик, будто был не призраком, а созданием из плоти и крови. Сзади раздался сухой смешок, и только тогда вампир повернулся, стараясь не делать резких движений, поскольку понимал, что делать их уже поздно.

Позади него стоял человек. Вернее, покойник с некровозрожденной плотью, точно имитирующей ту, что была у него при жизни. Очень знакомое лицо. Хотя видел его вампир всего один раз, но запомнил хорошо, и теперь от одного взгляда на него весь внутренне заледенел.

Лет пятьдесят. Густые, лежащие в беспорядке мышиного цвета волосы, длинный прямой нос, косматые брови и небольшие, глубоко посаженные глаза. Черные глаза.

На Ровэна смотрел не кто иной, как Балендал Фар-Сорнский, некромант, создатель приснопамятной Короны Мертвых и с момента Гибели пяти миров – самый опасный заключенный Зоны заточения Проклятых душ. А за его спиной зловещими мрачными изваяниями застыли два пустотника.

– Что, что… – передразнил некромант неприятным, скрипучим голосом. – Амнистия происходит, господин вампир, вот что.

Нетор

В душу Лианэль постепенно закрадывалось отчаяние. Эдемиты проигрывали битву за мир. Снова. Только на сей раз это был уже не захолустный окраинный Краллен, лежащий в неведомых далях, а Нетор – мир-вассал ближнего пояса, обитатели которого, вместе с мелтианами, были самыми сильными и преданными из тех, кто служил Эдему. От Нетора два шага до самого Верхнего мира. Терять его никак нельзя, однако все к тому шло.

Три эмерии эдемитов, пять мелтианских корпусов и все то, что смог выставить сам Нетор, – этого хватило бы для завоевания всех окраинных миров, но тут оказалось недостаточно.

Враг учился на своих ошибках. Здесь, в отличие от Декарла, порталов было три и все – в разных концах мира. Вернее, изначально их было даже четыре, но один удалось блокировать и схлопнуть. Остальные – нет. И охранялись они теперь так, что попытки прорыва к ним не дали ничего, кроме больших потерь. А Безликих на сей раз не было – все находились далеко. Даже Синий. И мысль эта наполняла Лианэль едва ли не большей горечью, чем удручающая картина поражения: когда эдемиты были нужны им и битва шла на подступах к Пандемониуму, аж двое подключились. А сейчас? «Выкарабкивайтесь сами, дорогие союзнички, – не до вас пока»?

Биоплазма Хаоса, поступившая на исследования к эдемитским ученым, теперь казалась издевательством – нападение последовало почти мгновенно, когда там изобретать оружие против кристальной напасти?!

Линия фронта постепенно сдвигалась, и защитники Нетора отступали по всем направлениям. Трансформированные территории увеличивались, и, казалось, ничто не могло остановить натиск кристальных полчищ. Трое Высших – Лианэль, Мелиннар и Ниграэл – были бессильны. Они перепробовали все средства, с неизменно отрицательным результатом. Големы несли астрономические потери, но их это не останавливало. Казалось, они не могут закончиться – как ветер, как прибойные волны, как песок в пустыне… Только они не были стихией, природным явлением, а являлись порождением чужой сверхволи и сверхсилы, сверхсознания того, кому перестал нравиться этот мир, и он вооружился гигантским ластиком. Кристаллизовалось все – равнины, горы, леса, реки, города. Сотнями тысяч кристальные големы погружались в моря, и вода в них кристаллизовалась тоже. Но не так, как лед, – это было «промерзание» до дна, до самых многокилометровых глубин неторианских океанов. И видеть сверху, как мир одевается в безжизненную кристальную оболочку, было безумно страшно.

Эдемиты парили над землей то над самой поверхностью, то взмывая высоко, на уровень вершин деревьев или даже небольших гор, нанося оттуда энергетические удары страшной силы, толку от которых было чуть. Зато воители Верхнего мира видели картину почти целиком. И ужасались.

«Пора начинать эвакуацию», – телепатически прилетело от Мелиннара.

Лианэль это уже и сама понимала: как ни печально это признавать – Нетор обречен.

«Рассылайте своих – пусть организуют пространственные коридоры в Мелт, – ответила глава Совета. – Мы прикрываем. До последнего».

«Понял, сделаю…»