Гольф с моджахедами

Нет, хватит, это — прошлое… Не следует сейчас зацикливаться на войне, загнивающей в партизанских разборках со взрывчаткой, устанавливать которую ваххабитские тупицы науськивают мальчишек. Это — прошлое. Липучее, как моздокская грязь, и, в сущности, испортившее поездку в Тунис. Трещина между молодыми, то есть Макшерипом Тумгоевым, и стариками, которых воплощает Хаджи-Хизир Бисултанов, обозначилась резче. Они готовы были вцепиться друг в друга. Странно, что старичье желает военных побед, а молодые — конторских…

А он, Саид-Эмин Хабаев, пытается стоять между и над ними?

Да и возможно ли примирение? Стоит ли разгребать смердящие кучи последствий грабежей, насилия, издевательств, предательства, лжи, убийств и всего остального в стране, нуждающейся, чтобы выздороветь, лишь в одном умереть окончательно, чтобы, возможно, и возродиться на пепелище? Если бы он, Хабаев, считал себя политиком, то попросил бы политического убежища в Европе для всей этой страны. Правда, многие подумали бы, что он хочет вывезти вместе с ней и свои деньги…

Нет, никто не вправе обвинить его, Хабаева, героя рейда в захваченный Грозный с обутым, одетым, накормленным и вооруженным им, Хабаевым, отрядом моджахедов, в том, что он не чеченец. О рейде промолчали и свои, и русские. Потому что это был поход не на больничный комплекс с роженицами и воплями «Аллах акбар!» перед камерами московского телевидения… Рейд показал всем, как следовало бы вести войну за независимость! А солдаты и боевики не воюют, они сводят счеты, ненавидят друг друга только потому, что им не дают остановиться, да они уже и не хотят… Понимают, что дураки… И долго ли будут только понимать?

Успех своего рейда Саид-Эмин Хабаев купил. И почувствовал всю силу денег как инструмента, способного устанавливать перемирие. Постреляли, а теперь — поторгуем…

Заира Тумгоева верно сказал в Тунисе:

— Без русских чеченцам не помириться. Никогда…

Хабаев догадывался, почему вечером последнего дня тунисского путешествия она переехала из гольф-клуба в хаммаметскую гостиницу. Не ради, конечно, биокосметики и прочего в этом роде. И не из-за предполагаемой возможности очередного предложения брака с его, Саид-Эмина, стороны. Заира, и отказав, заставила бы его опять ждать и ждать… Она ездила на деловые переговоры и осматривать гостиницу, которую задумала выкупить. Она свободна и может идти собственным путем, в отличие от него, Саид-Эмина Хабаева, которого держат за полу дрязги пережившего свое время, да что время, пережившего два полных века толстого старикана в вечной папахе и хромовых сапогах и всех тех, кто за ним стоит…

Информация об убийстве Цтибора Бервиды, бывшего взводного внешней охраны Горы, поступила в тунисский Сус с опозданием. Не обычным путем, то есть не от ставропольского представителя в Праге, а как раз электронной почтой из Москвы от Желякова. Послание пришло, когда в гольф-клубе «Эль-Кантауи» принимались кардинальные решения: определялся принцип отбора членов холдинговой группы «Гуниб» в особый список таких, которых предполагалось оставить живыми, то есть сделать участниками великого кочевья в западные финансовые системы. И на этом фоне убийство, на которое в другое время не обратили бы внимания, показалось чуть ли не знаковым.

Хаджи-Хизир Бисултанов и Макшерип Тумгоев, ответственные за обеспечение безопасности и внешнюю разведку холдинга, в канун отлета из Суса в Стамбул просидели ночь, прикидывая последствия случившегося. Официальная полицейская версия, полученная из Праги, свидетельствовала, что бывший взводный погиб в перестрелке с наемным киллером, скрывшимся в Германии. Полугодовая служба Бервиды прошла абсолютно рутинно, никаких боевых контактов, лишь за два дня до завершения контракта — захват в предполье Горы лазутчика, которого покойный по собственной инициативе определил как агента Моссада.

Желяков утверждал, что под Моссад косит человек ФСБ.

Хаджи-Хизир Бисултанов, проходивший специальную подготовку в частной полицейской академии в эмиратах под крышей туристской фирмы, обеспечивающей ежегодный хадж в Мекку, пытался сложить все эти неслагаемые. Хотел найти логическую связь между приглашением из Парижа Севастьянова, появлением так называемого агента Моссада, убийством Бервиды, исчезновением его киллера в Германии, присылкой меченых долларов с Миликом, безрезультатной дуэлью Макшерипа Тумгоева и Петра Цакаева… Искал и не находил.

В ресторане стамбульского аэропорта, где все эти случайности обсуждались в разной последовательности и в самых фантастических увязках, Макшерип Тумгоев выложил на столешницу свой посадочный талон, шариковую ручку «Паркер», комканую бесцветную грузинскую купюру в сто лари, надорванную упаковку бумажных носовых платков, сигарету «Голуаз» и желтую визитную карточку Аднана Сойсала из турецкой фирмы «Эздживанджиоглу», обеспечивавшей агентское обслуживание их перелета. И предложил сочинить внятный сценарий на основе этих «вещественных доказательств».