Голгофа - Последний день Иисуса Христа

Галилеянин был близок к смерти. Он неподвижно висел на кресте, и в Его глазах стали меркнуть очертания любимых Им людей, города и группы священников. Темнота сгустилась, и Иисус почувствовал холодное прикосновение смерти. Он силился сделать еще один вздох, подняться на руках, чтобы увидеть ускользающий мир. Прерывисто дыша, Он еще раз взглянул на мир, людей перед Собой и прокричал: "Или! Или! лама савахфани?" (Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?). Голос был столь громким, что некоторые вздрогнули. Многим показалось, что Он зовет пророка Илию. "Илию зовет Он, - послышалось в толпе. - Постой, посмотрим придет ли Илия спасти Его".

Но Иисус не призывал пророка. Он взывал к Отцу. В этой агонии, еще не достигшей точки, когда нервная система человека теряет чувствительность и наступает беспамятство, Он изрек эти слова из псалмов.

Сознание вернулось к Нему, Он огляделся. Он видел ясно страдания друзей и триумф священников, рассуждавших, что истинный Сын Божий не стал бы звать на помощь всего-навсего пророка.

"Пить!" - простонал Иисус. Это вызвало насмешливый шепот в толпе: "Он здесь, чтобы умереть, а не пить". Мышцы Его рук задергались в судорогах, Он все еще силился держаться повыше на кресте. Слышавший Его просьбу солдат взял копье и насадил на него губку, которую окунул в поску. Это был обычный напиток легионеров из воды, уксуса и взбитых яиц.

Затем он поднес пропитанную влагой губку на кончике копья к устам Христа. Иисус возопил громким голосом, и не стал пить. Уксусная смесь с потрескавшихся губ стекала по бороде. Солдат пожал плечами, сбросил губку с копья и снова уселся за крестом.

3 часа

Иисус в последний раз подтянулся к вершине креста и сказал громким голосом: "Отче! В Твои руки предаю дух Мой". Солдаты подняли головы, и в это время вырвался последний крик Христа: "Свершилось!" Его тело обвисло, Иисус испустил дух, и в этот момент загудела земля, как будто по ней неслось стадо диких животных. Земля вздрогнула, и с запада на восток образовалась в ней трещина. Она расколола камни Голгофы, прошла через дорогу и городские ворота, через храм, где сверху донизу разорвалась завеса, и далее через весь город и кладбище, поток Кедрон и далее к Мертвому морю, оставляя след в земле, скалах, в горах. Центурион и солдаты в страхе вскочили на ноги. Они подбежали к кресту и увидели Его лицо, потемневшее небо и трещину в скале. Центурион склонил голову: "Истинно, Человек сей был Сын Божий". Он не находил себе покоя и обернулся к друзьям Иисуса, возможно с каким-то вопросом, но увидел, что они уводили мать Христа в сторону ворот. Центурион обратил внимание на человека в богатой одежде, быстро следовавшего за ними. Абенадар не знал его, но запомнил, что в течение последнего часа он стоял отдельно от других, с состраданием глядя на Христа. Это был Иосиф Аримафейский. Не ускользнуло от глаз центуриона и то, что со священниками о чем-то говорили двое из стражников Пилата. Возвращаясь на свой пост, Абенадар ломал голову, о чем они могли сейчас говорить. Его любопытство тут же было удовлетворено, так как стражники сразу же подошли к нему и поведали о распоряжении Пилата. Священники, которые были у Пилата, выразили опасение, что если распятые будут висеть на крестах после захода солнца, Голгофа будет осквернена, и ни один иудей впредь не ступит туда ногой. Пилату и самому хотелось поскорее разделаться с этим делом Иисуса, и поэтому со священниками он послал на Голгофу своих стражников, чтобы те без промедления умертвили распятых, перебив их голени.

Абенадар кивком головы велел стражникам приступить к делу. У одного стражника было копье, а у другого крепкий кол. Посовещавшись они решили начать с молчавшего разбойника. Он видел, что к нему идут и знал зачем...

Когда его тело обмякло, и больше не было судорожных попыток подтянуться, стражники перешли к Иисусу; тот, что был с копьем, сказал, что Иисус мертв. Он отступил на шаг, и прицелившись в правую часть груди, вогнал копье между пятым и шестым ребром. Так он хотел убедиться, что Распятый не притворяется мертвым.

Копье вошло сквозь плевру, легкое и остановилось в предсердечной сумке. У мертвых обычно нет кровотечения, но после смерти в правом предсердечии остается кровь, а в наружном мешочке - сыворотка. Когда стражник вытащил копье, из раны потекла кровь вперемешку с водянистой жидкостью.

Двое подошли к последнему кресту. Разбойник, протестовавший в начале казни, мог только с немым ужасом смотреть на остановившегося у его ног человека с увесистым колом...

Стражники еще раз оглядели кресты, высматривая признаки жизни. Убедившись, что все три жертвы неподвижно обвисли на руках, они получили разрешение у центуриона отбыть в крепость.

Требовалось немалое мужество, чтобы совершить то, что сделал в тот день Иосиф Аримафейский. Он поспешно направился в Антонию, где получил аудиенцию у Понтия Пилата, во время которой он попросил прокуратора разрешить ему похоронить Иисуса Назорея.