Голгофа - Последний день Иисуса Христа

Выйдя ни с чем из этой неудачной попытки поймать Иисуса в ловушку на глазах у народа, священники лицемерно улыбались, как бы соглашаясь с Иисусом. На самом же деле они готовили Ему новую ловушку, и на этот раз по совету Анны и Синедриона они попытаются обвинить Его в выступлении против власти Цезаря.

"Учитель, - обратились они к Нему со злорадством, - мы знаем, что Ты правдиво говоришь и учишь, и не смотришь на лице, но истинно пути Божию учишь. Позволительно ли нам давать подать кесарю или нет?"

Толпа затаила дыхание. Это был хороший вопрос, умный, достойный старых еврейских школ раввинских споров. Как и все древние головоломки, он не имел ответа. Если бы Иисус сказал, что подать языческому властелину была справедливой, Он потерял бы уважение иудеев, презиравших Цезаря и его римские легионы. А если бы Он ответил, что подать была несправедливой и ее не следует платить, священники сразу доложили бы об этом прокуратору. Реакция была бы однозначной - арест и распятие Иисуса за смуту.

"Покажите Мне динарий", - сказал Иисус и протянул ладонь. Один из священников порылся в одеждах и достал монету с изображением Цезаря, хотя по закону носить монеты с изображениями возбранялось. Иисус повертел монету в руке и подняв ее, чтобы видели все, спросил: "Чье на нем изображение и надпись?" "Кесаревы", - последовал ответ.

"Итак, - спокойно промолвил Иисус, швырнув монету священникам, отдавайте кесарю кесарево, а Божие Богу".

Затаив ненависть, священники вынуждены были улыбаться в знак восхищения мудростью Его ответа. Когда они удалились, Иисус сказал ученикам: "Остерегайтесь книжников, любящих ходить в длинных одеждах и принимать приветствия в народных собраниях, сидеть впереди в синагогах и возлежать на первом месте на пиршествах; они, поедающие домы вдов и напоказ долго молящиеся, примут тягчайшее осуждение". (Ев. от Луки гл. 20.)

* * *

Когда на исходе дня Иисус с учениками покинул храм, Иуда остался там, сославшись на множество неотложных дел в преддверии Пасхи. Иисус посмотрел на суетливого, но ничего не сказал. Вместе с другими Он пошел в Вифанию прощаться с матерью.

Иуда остался один. Он стоял в раздумьях во дворе храма. Он стоял на перекрестке истории, и в его власти было направить события в ту или иную сторону. Он понимал это всем своим нутром.

Он мог пойти к священникам и выдать Иисуса. Он мог молчать, но Иисус все равно погибнет, об этом Он Сам несколько раз говорил. Как ему быть? Какой путь избрать? Если Иисус - Мессия, Он был добр к Иуде, но это не много значило для человека, ставившего богатство выше праведности.

А те одиннадцать назовут это предательством: это Иуда сознавал. Но их презрение не заденет за живое человека, которого они все считали чужим. Если бы Иисус сидел бы себе тихо в Галилее, если бы Он не демонстрировал Свою силу и мудрость перед священниками храма, все апостолы давно обогатились бы от пожертвований. Так нет же. Он замахнулся на власть первосвященника, и теперь улицы полнятся слухами о заговоре против Иисуса.

Кроме того, еще до того, как заговор обрел полную силу, Иисус уже смирился с мыслью о гибели. Если так, то победит первосвященник. Умный человек должен бороться за будущее. После смерти Иисуса Каиафа предаст апостолов избиению камнями. Если это так, не практичнее ли пойти к Каиафе и выдать Иисуса? И, возможно, за неплохую цену? Да дело не только в цене, сам шаг сотрудничества с законной властью будет в будущем на пользу. Вместо того, чтобы скрываться от правосудия, как остальные одиннадцать, он будет иметь должника в лице самого Каиафы. Долг Каиафы сохранит ему жизнь.

До Иуды дошли слухи, что в этот час священники боялись ареста Иисуса. Когда в храме было многолюдно, Иисус появлялся там открыто, и Каиафа не отваживался схватить Его. По ночам же Галилеянин скрывался за пределами Священного города, и никто не знал, где Его искать.

Иуда понимал затруднения первосвященника. Если позволить Иисусу быть в храме на Пасху, когда там будет множество паломников из диаспоры, то с ними по всему свету разнесутся вести о Его чудесах и проповедях. Это подорвет авторитет храма наполовину, или даже больше. Кто станет слушать толкования Каиафы, когда на паперти возникнет Иисус и исцелит больного, вернет зрение слепому или воскресит мертвого на виду у всех? Может ли Каиафа сделать подобное?

Вот почему Каиафа так отчаянно стремился схватить Иисуса и при этом соблюсти два абсолютно обязательных условия: это необходимо сделать до праздника и это нужно сделать так, чтобы не растревожить народ. С другой стороны, Иисус ждал, когда Его схватят и убьют. У Иуды исчезло предчувствие опасности, он понял, что сможет ускорить ход событий.