Голгофа XX века. Том 1

Как я уже говорил, из шестидесяти пяти Романовых, которые жили в России, девятнадцать человек было убито. С восемнадцатью все ясно, а вот о девятнадцатом, Великом князе Николае Константиновиче, который был внуком Николая I, известно мало. Вернее, известно мало хорошего. Он был то ли полусумасшедшим, то ли им притворялся, но в семье о нем никогда не говорили.

Был на молодом князе еще один грех, о котором знали даже не все Романовы… В семидесятых годах прошлого века в Петербурге объявилась ослепительно-соблазнительная американка Фанни Лир. На общепринятые знаки внимания, которые ей оказывал Николай Константинович, американка не обращала никакого внимания. И хотя они познакомились еще в Париже и некоторый успех князь имел, в Петербурге она его не пускала на порог дома.

Князь хорошо знал слабые стороны американки: если она что и любила, то только драгоценности и деньги. И тогда князь решил ее купить! Денег у него было маловато, — и князь пошел на святотатственный поступок: он украл золотой оклад с висящей над постелью матери иконы, вытащил из него три больших алмаза и швырнул все это к ногам американки.

Пропажа быстро обнаружилась и разразился неслыханный скандал! Но это еще не все. Бацилла подлости сидела в князе так глубоко, что он, не моргнув глазом, пошел на лжесвидетельство, обвинив во всем своих лучших друзей графа Шувалова и графа Верпоховского. Выгораживая Великого князя, сначала они все отрицали, но когда Верпоховского арестовали, он признался, что Николай Константинович дал ему алмазы, чтобы он отвез их в Париж, дабы там продать, а на вырученные деньги купить то, что понравится Фанни Лир.

Воровать, да еще у матери, да еще оклад с иконы — это, конечно же, мерзко, и все же любящая мать могла бы его простить. Но лжесвидетельство! По тем временам для благородного человека не было более подлого преступления.

От Николая отвернулись все! Лопнуло терпение и у государя, который лишил Николая воинского звания и навечно изгнал из Петербурга. Сперва Николай жил в Оренбурге, а потом его загнали еще дальше — в только что завоеванный Ташкент.

Когда на трон взошел Александр III, Николай написал письмо, в котором просил разрешения приехать на похороны и умолял простить его преступления. Император незамедлительно ответил: «Вы недостойны того, чтобы склоняться перед прахом моего отца, которого так жестоко обманули. Не забывайте, что вы обесчестили всех нас. Пока я жив, вам не видать Петербурга».

Ах так, решил Николай и ударился во все тяжкие! Прежде всего он из восточных красавиц завел себе что-то вроде гарема. Когда они наскучили, князь стал в открытую волочиться за женами русских офицеров. И это при всем при том, что у него была законная супруга — дочь местного полицмейстера.

А в пятидесятипятилетнем возрасте Великий князь отмочил такой номер, что о нем заговорила вся Россия. Увидев на одном из балов пятнадцатилетнюю гимназистку Варвару Хмельницкую, Николай лишился дара речи! Будучи человеком действия, он тут же отправил жену в Петербург, а девчонку похитил. Но похитил благородно: отвез в близлежащую церковь и там обвенчался.

Но ведь это же двоеженство, для православного человека грех невообразимый! Когда соответствующее донесение дошло до Петербурга, реакция была мгновенной: попа, который венчал, постригли в монахи, а молодую жену вместе с родителями отправили в Одессу. Князю же — никакой выволочки, с него — как с гуся вода.

И так он резвился вплоть до самой революции. А в роковом 1918-м, когда полетели головы Романовых, не стало и Николая Константиновича. Но вот умер он своей смертью или его убили большевики, осталось тайной за семью печатями. Можно, конечно, сделать предположение, что в живых его бы ни за что не оставили. И это предположение резонно, так как новая власть задалась целью уничтожить всю «романовскую свору», но никаких документов о естественной или насильственной смерти Николая Константиновича нет. Точно так же не сохранилось никакого приговора по делу его сына Артемия, имевшего титул князя Искандера, который был убит в 1919 году.

Артиллерист Романов

То, о чем я расскажу дальше, не побоюсь этих слов, не лезет ни в какие ворота. Но сперва — о Великом князе Сергее Михайловиче, родном брате Николая Михайловича и Георгия Михайловича, расстрелянных в Петропавловской крепости. Сергей был высок, строен, не очень красив, но, как он сам говорил, чертовски обаятелен.

Жизнь это подтвердила. В юные годы, когда он был особенно дружен с будущим императором Николаем II и когда у цесаревича был роман с Матильдой Кшесинской, Сергей, который тоже был без ума от красавицы-балерины, проявил мужскую солидарность, железное терпение и великолепную выдержку, дожидаясь своего часа. Как только Николай II расстался с Кшесинской, Сергей тут же поднял упавший жезл и занял освободившееся место. Поговаривали, что ребенка Матильда родила именно от Сергея.

Но все эти танцы, балы и тайные встречи с балеринами — всего лишь дань моде и, конечно, возрасту. Главным же делом жизни Сергея была артиллерия.