Голгофа XXI

— Не стану, — угрюмо подтвердил Иоанн. — Что я должен сделать? Вот увидишь, Симон здесь ни при чем!

Когда Святослав изложил свой план проверки Симона, Иоанну он крайне не понравился.

— Я не буду этого делать! — отрезал он. — Симон мой друг.

— Иоанн, послушай меня внимательно, — каким-то особенным, серьезным тоном сказал Святослав. — Нас было тринадцать, когда мы собрались у Книжника, а теперь осталось шестеро. Семеро погибли. Фома умер так, как врагу не пожелаешь. А Филипп, уезжая из лагеря, знал, что идет на смерть. Семеро из нас заплатили своей жизнью за то, чтобы мы пришли сюда. Книжник тоже. И ни у тебя, ни у меня нет права рисковать всей операцией, полагаясь на свои чувства. Просто нет права, понимаешь? Филипп, перед тем как уехать, взял с меня слово, что я не стану предупреждать Искариота о ловушке. Я пообещал и сдержал свое обещание, хотя мы дружим с детства. А ты знаком с Симоном считанные недели… То, что я хочу сделать, навредит ему не больше, чем заряд парализатора. Вы же вчера не колебались насчет этого.

— У нас не было иного выхода.

— Сейчас у меня тоже нет иного выхода. И у тебя.

— Хорошо, — сдался Иоанн, — но ты отвел мне самую неблаговидную роль. Он мне этого не простит.

В отличие от Иоанна Святослав был уверен в виновности Симона, и потому его нисколько не заботили дальнейшие взаимоотношения с ним после намеченной процедуры.

В соответствии с замыслом Святослава, Иоанн связался с Симоном через переговорник и сказал, что поскользнулся в овраге и ему зажало ногу между камнями. С ногой все нормально, но он не может сам освободиться. Помощи одного Симона будет достаточно, нет смысла зря гонять взад-вперед Искариота, пусть лучше отдохнет на месте. Симон ответил, что сейчас придет. После этого Иоанн спустился на дно тянувшегося рядом оврага и лег у подходящих валунов так, чтобы со стороны казалось, будто он застрял среди них. Приманка была готова. Святослав с КОРом наготове затаился за пригорком на другой стороне оврага, рассчитывая сбить Симона, когда он начнет спускаться. Марии и Фаддею он велел вернуться туда, где они расстались, и ждать, никуда не высовываясь; попадаться на глаза Симону им было совсем ни к чему.

Распластавшись на сырой и холодной земле, Святослав перевел регулятор мощности заряда на половину стандартного, чтобы только на короткое время лишить Симона способности сопротивляться — большего сейчас не требовалось. Симон должен был вот-вот появиться. И действительно, вскоре Святослав услышал его голос:

— Иоанн, где ты? Иоанн!

— Сюда, — отозвался Иоанн. — Я внизу.

Фигура Симона показалась на краю оврага. Рюкзака на нем не было, он пришел налегке, оставив все, кроме болтавшегося на плече автомата, под присмотром Кирилла.

— Как это тебя угораздило? — проворчал он и начал спускаться.

Прицелившись, Святослав выстрелил — Симон дернулся, упал и скатился на дно оврага. Иоанн бросился к нему. Когда Святослав сбежал вниз, Симон неподвижно лежал с закрытыми глазами. На его щеке кровоточила длинная царапина.

— Он сейчас очнется, — сказал Святослав, доставая ампулу стимулятора. — Я выстрелил половиной стандарта. Свяжи ему руки, чтобы не было неприятностей.

Иоанн вздохнул, однако сделал, что было велено. После укола (Святослав ввел ему половинную дозу стимулятора соответственно мощности парализующего заряда) Симон открыл глаза и тупо уставился на них, должно быть еще не совсем отчетливо воспринимая окружающее. Потом его затуманенный взгляд прояснился. Он зашевелился, а когда почувствовал, что связан, пришел в бешенство.

— Это уже слишком, командир! Ты совсем рехнулся! — Он перевел взгляд на Иоанна. — А ты с ним заодно, что ли? Ну и сволочи же вы оба!

Несомненно, он еще много чего наговорил бы, но Святослав, присев рядом на корточки, перебил его:

— Заткнись и слушай! У меня есть веские основания полагать, что ты предал всех нас. Ты убил Старшего, проколов его фильтр, и пытался убить Марию. Жандармы взяли тебя на крючок или купили, и ты работаешь на них. Передатчик тебе нужен, чтобы привести спецслужбы на Долли.

Если Симон был предателем, то из него получился бы отличный актер, потому что на его лице отразилось такое недоумение, которое было впору лишь невиновному.

— Ты псих, — заявил он больше с изумлением, чем со злостью. — После вчерашнего у тебя в голове помутилось. Что за чушь ты несешь? Бред сивой кобылы. Развяжите меня, кретины!

Святослав снова взялся за коробку с ампулами. Симон настороженно следил за его движениями и, когда Святослав набрал жидкость в шприц, угрюмо спросил:

— Ты что задумал, сукин сын?

— Это «сыворотка правды». — Святослав захватил ее из зоны с тварями. — Хочешь — не хочешь, а на некоторые вопросы ты ответишь.

— Да пошел ты куда подальше!

Симон стал изворачиваться, не давая Святославу сделать укол.

— Иоанн, придержи его!

Иоанн навалился на Симона сверху, прижав его к земле, и Святославу удалось всадить тому в руку иглу. Симон перестал дергаться, его тело расслабилось, а взгляд отразил некоторую заторможенность. Выждав, Святослав спросил: